"Юрий Трифонов. Утоление жажды" - читать интересную книгу автора

ударился о бочку с водой, врытую в землю.
- Но-но, потише! - вслед уходящему крикнул Нагаев. - Ящиками-то не
кидайся, не хулиганничай!
Помолчав, он повернулся к Бяшиму и заговорил мягко, как будто даже
доброжелательно:
- Ведь я тебе, Бяшимка, сразу сказал: без школы механизаторов тебе не
обойтись. Есть которые и без того разряд получают, только это ребята
провористые, грамотные. А тебе без школы никак нельзя...
- Если вы научить хотели... - начал было Бяшим, но Нагаев перебил его:
- Про то говорить не будем. Учитель я плохой. Я об своей жизни думать
должен, обо мне ни у кого голова не болит. - В голосе его звякнуло обычное
раздражение. - А тебе одно могу посоветовать: поезжай с сентября в
Марыйскую школу, вернешься с аттестатом и работай везде, - пожалуйста,
хоть ко мне приходи. А до осени валяй домой, с женой играйся, чай пей, -
плохо тебе?
- Нельзя домой... - сдавленно проговорил Бяшим.
- Почему нельзя?..
- Жены нету, нельзя...
- Он, видишь, за жену-то еще не рассчитался сполна, - объяснил Бринько.
- Она пока у своего батьки живет, а он, значит, деньги заколачивает. Тыщ
шесть, говорит, не хватает.
- Да ну? - удивился Нагаев. - Порядочно с женихов дерут.
- Дикость жуткая, - сказал Бринько. - Я бы этому папаше плюнул в рожу,
взял бы девку за руки - и все дела. И увел бы. И шиш он с меня возьмет!
- Ай, нельзя так, - сказал Чары Аманов.
- Почему нельзя? При советской власти так безобразничают - это можно?
- Ай, нельзя, - повторил Аманов. - Старые люди есть, умрут скоро, их
уважать надо. Пускай они неправильно делают, а уважать надо.
Бринько свистнул.
- Видал! Уваженье будь здоров - шесть тысяч стоит. Все это глупость и
ерунда. Гляди, как парень мучается...
Бяшим сидел тихо, сгорбившись над столом, и лицо его было неразличимо.
Тлели в потемках папироски Марютина и Бринько. Нагаев встал и потянулся с
хрустом. Сказал, зевая:
- А коли ехать нельзя, оставайся. Я тебя не гоню. Только насчет разряда
чтоб никакого разговора. Понял?
Бяшим не ответил. Вдруг после некоторого молчания, пока Нагаев зевал,
раздалось тонкое и протяжное всхлипывание.
- Ладно, ладно, - сказал Нагаев и, ощупью найдя Бяшимово плечо,
легонько потряс его. - Я тебя не гоню. Хочешь - оставайся, хочешь - нет,
мне один черт. Только... вот как я сказал.
Утром приехала автолавка - передвижной магазин.
Бяшим положил в кузов сундучок с привязанным к ручке кумганом,
попрощался со всеми за руку и уехал в поселок.
Нагаев остался один. Он поспешил забыть этого незадачливого чабанского
сына, с которым было больше хлопот, чем дела. И действительно, он скоро
забыл его.
Жили они на бархане, в деревянных будках-времянках. Собственно говоря,
в будках они только спали, а вся жизнь протекала на воле и в железных
кабинах машин. Работали не по часам, а от силы. Кто сколько выдюжит,