"Юрий Трифонов. Утоление жажды" - читать интересную книгу автора

машины. Колхозные ребята с завистью смотрели на этих молодцов в городских
костюмах, в соломенных, с черной лентой шляпах, с новенькими часами на
руках, когда они раз в месяц приезжали на побывку домой, угощали молодежь
вином, а стариков - занимательными рассказами и в свободное время
снисходительно поучали колхозных трактористов насчет ремонта и
профилактики. Некоторые из них даже стали студентами: учились заочно в
Сагаметском автомеханическом техникуме.
Осенью Бяшим пришел на колодец Инче. Там строился поселок. Три месяца
Бяшим работал разнорабочим. В школу механизаторов он не попал, опоздал
подать заявление, но специальность можно было приобрести и на стройке.
Бяшима назначили учеником к экскаваторщику Семену Нагаеву, одному из
"китов".
Механизаторы на стройке делились на "китов" и "тюльку". "Китами"
считались самые опытные, короли заработка, а "тюлькой" - все прочие
работяги.
Через два месяца, сказали Бяшиму, будешь сам на рычагах сидеть.
Обрадовавшись, Бяшим взял отпуск и приехал в колхоз. Он привез новые
ботинки на губчатой розовой подошве, радиоприемник "Урал" и семьсот рублей
денег. Теперь он прочно стоял на ногах и с чистой совестью мог говорить о
женитьбе. Родители Огульджан были люди старого закала. Они потребовали
калым, и довольно богатый. Хотя Бяшим, как комсомолец, считал подобные
обычаи глупостью и предрассудками, но не посмел протестовать против
калыма, ибо это могли посчитать за скупость. Наскребли денег и выплатили
половину. Свадебный той был назначен на первое марта. До свадьбы Бяшим
раза два украдкой виделся с Огульджан и целовался с ней, как вор. А ведь в
школе он целые дни проводил с ней вместе, сидел с ней на одной парте!
Отец Огульджан работал в сельмаге, часто ездил в Мары, а иногда в
Ашхабад и даже в Самарканд и Хиву. И, однако, он был необразован и набит
предрассудками, как какой-нибудь нищий старик на базаре. Он потребовал,
чтобы Огульджан после свадьбы, согласно старинному обычаю "хайтарма",
пожила в доме Бяшима несколько дней и затем вернулась к родителям. Ей
надлежало жить там до тех пор, пока муж полностью не уплатит калым. И
вновь Бяшим не посмел протестовать, не позволила гордость.
И он уехал на стройку.
Полтора месяца он изнурял себя трудом и учением, работал жадно,
неистово. С утра до вечера торчал возле экскаватора, исполнял малейшую
прихоть машиниста и выманивал у него по крупицам знания. Ночью ему снились
робкие груди Огульджан и ее глаза, темные от слез. И он просыпался, и
садился на койке, и вспоминал, как пахнут ее волосы, как пахнут ее
влажные, покорные руки и маленький рот с мягкими губами.
Но еще чаще ему снились рычаги. Множество рычагов, которые скрипели,
дергались, вырывались из рук, и вдруг откуда-то сверху падал ковш, и ужас,
мгновенный и мертвящий, как молния, пронизывал сердце - за какой рычаг
хвататься?
Сначала Бяшим работал "нижником". Машинист сидел в кабине, а он делал
всякую подсобную работу на земле, внизу: приносил воду и масло, смазывал
узлы, соскребал лопатой грунт с ковша. Эта работа считалась третьего
разряда. Машинист Семен Семенович был нелюдим, мрачен и казался Бяшиму
человеком недобрым. Говорил он мало, объяснял скупо и с великой неохотой,
точно деньгами одалживал. И все же Бяшим выучился работать на рычагах и