"Уильям Тревор. Рассказы" - читать интересную книгу автора

выпалывала колючие сорные травы, которыми по весне зарастали отцовские
посевы свеклы, с детства копала картофель в августе, глубоко погружая руки в
землю, разгребая и разрыхляя комья. Лицо у нее было обветренное,
высмугленное солнцем, худая шея, тонкий нос, вокруг рта легли ранние
морщинки.
Но когда наступал субботний вечер, Брайди забывала про возню с
сорняками и землей. Надев новое платье, садилась она на велосипед и катила
на танцы - отец эти поездки очень одобрял.
- Ну разве это тебе не на пользу? - спрашивал он, будто и вправду
верил, что Брайди неохотно позволяет себе такое удовольствие. - Надо же и
тебе развлечься!
Она приготовит ему чай, а потом отец усядется в кухне со своим
приемником и ковбойским романом. Позднее - Брайди к тому времени еще не
вернется из танцзала - отец пошурует в печке, расшевелит огонь и потащится к
себе наверх спать.
Танцзал, собственность мистера Дуайра, располагался в одиноко стоящем
придорожном здании; путь туда был неближний; перед входом - усыпанная
гравием площадка, а вокруг - болотистая равнина без единого деревца.
Название было выведено лазурными буквами по более темному фону на фасаде,
выложенном розовой галькой: буквы выделялись отчетливо, со скромным
достоинством провозглашая: "ТАНЦЗАЛ "РОМАНТИКА". Над этой вывеской в урочный
час вспыхивали четыре цветные лампочки: красная, зеленая, оранжевая и
розовато-лиловая, в знак того, что место вечерних рандеву открыто для
публики. Розовым был только фасад здания, остальные стены - обычного серого
цвета. А внутри все, кроме розовых, в обе стороны распахивающихся дверей,
окрашено в голубой.
Субботним вечером мистер Джастин Дуайр, маленький тщедушный человечек,
отпирал металлическую решетку, охранявшую его собственность, и оттягивал ее
назад - открывался вход в зал, откуда позднее польются звуки музыки.
Подсобив жене вынести из машины корзинки с лимонадом и пачками печенья,
мистер Дуайр занимал свой пост в крохотном тамбуре между решеткой и розовыми
дверями. Там он сидел за складным столиком, разложив перед собой билеты и
деньги. Толковали, что он уже сколотил себе целое состояние: он был
владельцем еще нескольких сельских танцзалов.
Люди съезжались на велосипедах, в старых машинах; все это были, как и
Брайди, жители с холмов - из деревушек, с отдаленных ферм. Люди, что подолгу
никого не видели, - мужчины и женщины, парни и девушки. Уплатив за вход
мистеру Дуайру, они вступали в его танцзал, где на бледно-голубых стенах
двигались тени, а хрустальный плафон излучал мягкий матовый свет. Оркестр,
он именовался "Романтичный джаз-банд", состоял из кларнета, фортепиано и
нескольких барабанов. Ударник, кроме того, пел.
Брайди посещала этот танцзал с тех пор, как вышла из монастырской школы
сестер ордена Введения в храм, еще при жизни матери. Расстояние - семь миль
туда и семь обратно, - ее совсем не смущало, такой же путь она проделывала
каждый день, когда ездила в школу к монашкам на том же самом, еще
материнском, велосипеде, старом "радже", купленном в 1936 году. По
воскресеньям она отправлялась за шесть миль к мессе, что тоже было не в
тягость, настолько она к этим поездкам привыкла.
- Как поживаешь, Брайди? - осведомился мистер Джастин Дуайр, когда
одним осенним вечером 1972-го в новом, алом платье она приехала в танцзал.