"Уильям Тревор. Мистер МакНамара" - читать интересную книгу автора

с собой такие истории, а также последние соображения мистера МакНамары о
положении в стране и о том, насколько вероятно, что страна окажется
втянутой в войну. Мы прекрасно понимали, что "в Дублине считают" означало
на самом деле, что так считает мистер МакНамара. Чтобы экономить бензин,
мистер МакНамара ездил на машине, работающей на газе. Газ, объяснял отец,
вырабатывался из антрацита в специальной топке, расположенной в багажнике
восьмицилиндрового форда мистера МакНамары.
Каждый раз возвращаясь из Дублина, отец привозил от мистера МакНамары
приветы и подарки - пачку печенья или плитку шоколада. Этот человек
никогда не был женат и жил на наследство, в доме на Палмерстонской дороге
вместе со своими родственниками - старой теткой-алкоголичкой, которую
следовало поместить в лечебницу, сестрой и мужем сестры. Сестра, в
замужестве миссис Матчетт, мечтала когда-то стать актрисой, но муж,
служащий Национального банка, заставил ее забыть о театре. Отец никогда не
видел ни сумасшедшую тетушку мистера МакНамары, ни миссис Матчетт, ни ее
мужа; они становились для него реальными только через мистера МакНамару, а
для нас уже следующей ступенью оживали в рассказах отца. Мы представляли
себе все семейство: миссис Матчетт, тонкую, как травинка, курящую одну
сигарету за другой и раскладывающую пасьянсы; ее мужа, маленького и
важного господина с пышными усами и редкой шевелюрой, низко растущей над
тем, что мистер МакНамара называл "помятый лоб". Самого мистера МакНамару
мы представляли так, словно видели своими глазами - светловолосый,
солидный, медлительный в речи и в движениях. Мистер МакНамара часто
захаживал в бар отеля Флемминг - старомодное место, где можно было
покурить и понюхать табак, выпить чаю, кофе или чего-нибудь крепкого. Там
мой отец и встречал его во время поездок в Дублин.
Знаете, как славно, говорил отец, закончив дневные дела, посидеть в
мягком кожаном кресле и послушать болтовню старого приятеля. Бар
наполнялся дымом сигарет, пока отец слушал последние новости о людях,
населяющих дом на Палмерстонской дороге, о спаниэле по кличке Волк Тон и
служанке из Скибберена, которую звали Китти О'Ши. Это превратилось в
традицию: отец курит и слушает, а на следующий день в нашем деревенском
доме за завтраком слушаем мы, а он курит и рассказывает.
Нас было четверо: три сестры и я. Я был самым старшим и единственным
мальчиком.
Мы жили в доме, прнадлежавшем семье уже несколько поколений, в трех
милях от Карансбриджа, где поезд на Дублин останавливался только по
требованию, и где у отца были амбар и мельница. Из-за перебоев с бензином
отец каждый день ходил в Карансбридж пешком - три мили туда и обратно.
Иногда он просил Фланнагана, нашего садовника, съездить за ним вечером на
двухместной малолитражке, и тот же Фланнаган всегда встречал его у поезда,
когда отец возвращался из Дублина. Время от времени по утрам я слышал
треск мотора, а затем шорох колес по гравию. За завтраком отец говорил,
как он рад, что опять дома, целовал мать, потом по очереди всех нас.
Процедура повторялась примерно каждый месяц: сначала отъезд - небольшой
чемодан в прихожей, отец в парадном твидовом костюме, Фланнаган на
малолитражке. И через несколько дней возвращение - завтрак с мистером
МакНамарой, как его окрестила моя сестра Шарлотта.
Наша семья принадлежала прошлому. Мы были протестантами в той стране,
которая стала католической Ирландией. Когда-то у нас были и власть, и