"Джон Тренейл. Свиток благоволения" - читать интересную книгу автора

Формозы и удивилась, как это ее занесло так далеко от дома. Она еще долго
продолжала наблюдать за птахой, даже после того, как любопытная птица уже
потеряла к ней всякий интерес. Сфокусировать взгляд на чем-то постороннем
было гораздо легче, чем продолжать улыбаться матери.
Солнце светило ярко, воздух прогрелся примерно до восемнадцати
градусов. С того места, где сидела Диана, был виден залив Независимости.
Солнце отражалось от его гладкой поверхности, порождая живое сверкание,
словно шаловливый ребенок высыпал мириады блестящих иголок. Кровать с
матерью выкатили на балкон. Джинни лежала на подушках, подложенных под спину
и голову. Цветом ее лицо не отличалось от сиявших белизной простыней. Она
дремала - слабое подобие отдыха, - пригревшись на солнце. Внезапно она
проснулась и спросила:
- Который теперь час, дорогая?
- Начало одиннадцатого. - Диана заметила, как звонко и приятно
прозвучал ее голос.
Хорошо. Так и должно быть.
Существо в кровати, напоминавшее скелет, слегка пошевелилось. Тут же
последовал стон, Джинни сжала губы и замотала головой, стараясь сдержать
его. Диана заставила себя приблизиться к женщине, которую называла матерью,
силясь не обращать внимания на запах антисептиков и другой, еще менее
приятный запах, который, казалось, пробивался наперекор всему. Она поднесла
горлышко пластиковой бутылки к карминовым губам Джинни и держала его, пока
больная пила. Только бы ей снова не стало плохо, взмолилась Диана...
Ее мольбы остались неуслышанными. Диана сделала все, что было нужно,
прикрыла тазик тряпкой и поправила подушки, чтобы мать могла откинуться
назад, приняв более удобное положение полусидя. Она подумала, что было бы
гораздо легче выполнять все эти неприятные обязанности, ухаживая за
абсолютно незнакомым человеком.
- Прости, дорогая.
Над простынями виднелась только голова Джинни и узкая полоска белой
ночной рубашки - ее ворот доходил больной до самого подбородка.
Диана старалась не смотреть на тело матери, скрытое под простынями. Она
знала, что хирурги разрезали ее грудь, взглянули и... отсекли ее. Слишком
поздно, таков был вердикт. Если бы мать прошла обследование чуть раньше...
Джинни вся ссохлась. Ее лицо ничем не напоминало ту фотографию внизу.
Кожа обвисла складками и сморщилась; женщина превратилась в ужасную дряхлую
ведьму. Цвет лица напоминал бильярдный шар из слоновой кости, потускневший
от времени.
- Тебе ничего не нужно?
- Нет, спасибо. - Ее голос был очень слаб. - Ты так хорошо выглядишь
сегодня, дорогая.
Диана была в батистовом платье со сборками и в белых сандалиях. На полу
рядом с креслом лежала соломенная шляпка, украшенная маленькими розочками, -
на случай, если станет слишком жарко. Она чувствовала себя в этом наряде не
очень удобно, но о том, чтобы надеть джинсы и футболку, она и подумать не
могла.
- Мне стоит почаще надевать что-нибудь в таком роде. - Она взглянула на
Джинни, чтобы та не подумала, что вызывает отвращение у дочери, и
улыбнулась. - Мне очень жаль, что я не всегда одевалась, как положено.
- Не надо... - Джинни сделала на этих словах ударение. Едва слышное,