"В.Травинский, М.Фортус. Поединок с гестапо " - читать интересную книгу автора

во дворе, вскидывающих автоматы. Порик прыгает на скат, рядом - соседняя
крыша, он перепрыгивает на нее, за ней - другая крыша... Если бы уйти по
крышам! Но - поздно: длинно-длинно снизу строчит пулемет, Порик
пошатывается, пулемет прошивает ноги, подгибаются ноги Порика, и он падает с
крыши на мостовую.
Он приподымается на локтях, все еще живой, он смотрит, как много ног в
сапогах, много пыльных сапог приближаются к нему, он хрипит какие-то слова
им навстречу - и падает на землю.


Глава четвертая

"ГВОЗДИ БЫ ДЕЛАТЬ ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ..."

ОН У НАС ЗАГОВОРИТ!

Грузовик с грохотом ворвался во двор тюремного госпиталя Сент-Катерин.
Из сопровождавших машин высыпали эсэсовцы. Автоматы к животу, короткая
команда. Несколько десятков здоровых, вооруженных мужчин напряженно следят,
как из кузова грузовика переваливают через борт многократно раненное тело
Порика. Он настораживает их и таком - этот живучий, удивительно живучий
человек, два года водивший их за нос и едва схваченный четырьмястами
солдатами.
А он еще жив, он пытается опять что-то кричать, пытается оторвать чужие
руки, несущие его через двор, но сил уже нет, откидывается назад голова.
Так, в беспамятстве, его вносят в госпиталь. Водворяют на рентгеностол.
Гаснет свет, врач склоняется над экраном рентгепоскопа, а четверо эсэсовцев
кладут в темноте руки на молчаливое тело - тут ли он?
Врач оттирает ваткой тонкие зябкие пальцы. Да, четыре пули: левая нога,
левая рука, оба плеча. Будет ли жить? Врач пожимает плечами. Очень крепкий
организм, сердце и легкие не задеты, но - четыре пули...
А он опять на миг приходит в себя. Он, рыча, сдирает с левой руки
повязку, рывком спрыгивает со стола на пол, касается раненой ногой пола и
вновь падает без памяти.
Побледневший врач снова пожимает плечами... Вы же видите - весьма
сильное тело. Может, и выживет.
Под него подтаскивают носилки. Санитары и гурьба эсэсовцев медленно
тянутся по коридору. Начальник гестапо Арраса, высокий энергичный фашист с
властным холеным лицом, указывает дорогу. Нет, не на первый этаж, выше, на
самый верх, к крыше, чтоб никаких путей к побегу!
И в камере-палате гестаповец лично наблюдает, как укладывают Василия на
специальную койку, как к ней приковывают руки, бессильные, окровавленные
руки, приковывают толстой звонкой цепочкой с черным блестящим замком.
Раненый в беспамятстве, он сипло, громко дышит, по избитому,
забрызганному кровью лицу быстро-быстро скатываются к подбородку капли пота.
"Молчит, - гестаповец засовывает пистолет в кобуру. - Ничего, он у нас
заговорит!"
Гремят двери, гурьба эсэсовцев шумно удаляется по коридору. Они идут в
буфет, они проголодались, они спешат подкрепиться - их ждет новая работа.
От грохота двери Порик приходит в себя. Воспаленными глазами обводит