"Дорин Тови. Кошки в мае ("Кошки в Доме" #2)" - читать интересную книгу автора

незнакомца, он бы посмотрел, как я расхаживала по деревне с белкой на
голове!
Впрочем, я отвлеклась от темы. Собственно, я хотела сказать, что Чарльз
был совершенно прав: за всеми этими непосредственными причинами должна была
крыться какая-то общая причина причин, почему неприятности сваливаются на
нас одна за другой. И я знала какая.
Иногда я по-человечески была склонна винить в этом одного Чарльза.
Например, тот случай, когда в морозную ночь у нас на дороге вдали от
ближайшего жилья прихватило тормозные колодки, а инструменты для сохранности
он оставил дома и не придумал ничего лучшего, как лечь под машину с
зажженной свечкой (вот свечка в багажнике нашлась) и попытаться разморозить
их. Это само по себе было достаточно скверно. Ветер то и дело задувал свечу,
и когда многократный победитель международных гонок в
двадцатый раз безмолвно высунул ее из-под машины, чтобы я опять зажгла, у
меня в глазах помутилось от ярости, и я еле удержалась, чтобы не выскочить
наружу и не сплясать на ней чечетку. Однако тягостнее всего было другое:
когда в конце концов нас выручил человек с гаечным ключом, высвободивший
колодки, и мы для проверки проехали несколько ярдов по дороге, Чарльз решил,
что необходимо вернуться и поблагодарить его. Прежде чем я успела вмешаться,
он нажал на тормоза - и колодки снова заклинило.
Тут я прижалась лбом к крыше машины и расплакалась. "Если бы я только
послушалась бабушку, - рыдала я, а снег тоскливо таял на моих сапожках, а
Чарльз нервно поглядывал через плечо и шипел: "Шшшм! Не здесь! Он
слушает!" - Если бы я ее послушалась, так никогда бы не вышла за него".
Естественно, наглая ложь. Моя бабушка души в Чарльзе не чаяла. Будь она
тут с нами, так, конечно, лежала бы с ним под машиной, выставив наружу
ботинки на пуговках, и помогала бы ему держать свечу.
Помню, как он, когда мы еще не поженились, однажды вечером заехал за
мной под проливным дождем с дыркой в крыше автомобиля, закупоренной
"Файнэншл тайме", прямо над передним пассажирским сиденьем.
Заехал немыслимо элегантный: в брюках гольф, гетрах с узором из ромбов
и белом гоночном шлеме на голове.
Заехал - и сразу затянул потуже веревку, удерживавшую глушитель на
месте, и проверил дворники. Просто чтобы пустить пыль в глаза, поскольку они
не работали, еще когда он покупал машину. И протирали ветровое стекло
благодаря еще одной веревке, один конец которой был опущен в одно окно, а
другой - в другое, а середина обматывала дворники - в дороге мы поочередно
тянули за эти концы в ритме гребцов в каноэ.
Заехал. Воплощение Жизни, Полной Риска, - брюки гольф и все прочее.
Если бы мой отец увидел Чарльза или его машину, он хлопнулся бы в обморок.
Но папа что-то где-то строил, а моей полновластной опекуншей была бабушка.
Так она лишь с ностальгической грустью посмотрела на гетры и сказала, что
будь она на сорок лет моложе...
Не проехали мы и половину улицы, работая своими концами веревочки,
будто пара кембриджских чемпионов, как раздался громовый выхлоп, и "Файнэншл
таймс" брякнулся мне на колени в сопровождении галлона воды, скопившейся в
промятой крыше. Но и тогда бабушка даже бровью не повела. Когда мы рывками
приблизились задним ходом к подъезду, она выбежала с зонтом в руке. Тот
факт, что я не схватила его и тут же не огрела Чарльза по шлему, тот факт,
что я кротко забрала его в машину, всунула в дыру, а ручку выставила в