"Мишель Турнье. Лесной царь (TXT)" - читать интересную книгу автора

происшествие, взбудоражившее весь колледж. Вдруг появился Лютинье с
новеньким велосипедом Нестора, превосходной, гранатового цвета со
светло-желтым узором машиной марки "Альсион", с рулем из хромированной
стали, левый рог которого украшало зеркальце, а правый - огромный звонок. К
этому еще следует добавить надувные шины с белой боковиной, багажник, на
котором был укреплен задний фонарик, и совсем уж диковинку по тем временам -
целых три шестеренки для переключения скоростей.
Конечно, мы ожидали, что Лютинье присоединится к кавалерии. Ничуть не
бывало. Он пересек школьный двор, на брусчатке которого велосипед
подпрыгивал, как норовистый жеребец, подкатил его прямо ко мне,
затерявшемуся в рядах пехоты, и вручил машину, буркнув:
- Держи. Нестор велел передать.
Я был не менее поражен, чем мои однокашники, которые тотчас сочли меня
отъявленным пройдохой, умело скрывавшим дружбу с Нестором. Ведь всякому
понятно, что только близкого друга он удостоил бы подобного триумфа.
Человеку, не посвященному в тонкости школьного быта, конечно же, не понять
всей значительности свершившегося события, о котором я и сейчас, четверть
века спустя, вспоминаю с восторгом и гордостью.
Всю следующую неделю Нестор, казалось, не обращал на меня никакого
внимания. Школьный же этикет не позволял мне надоедать ему своими
благодарностями. Однако в субботу, во время большой вечерней перемены, когда
экстерны уже разошлись по домам, ко мне подошел Лютинье, дабы оповестить,
что отныне мое место будет за другой партой, и помочь перенести пожитки.
Вообще-то право определять, где кому сидеть, принадлежало исключительно
инспектору, который прилагал все силы, чтобы выделить наиболее неприятное
для него место, - к примеру, подальше рассадить друзей, а лентяев и
рассеянных мечтателей, норовящих затаиться на последних рядах, усадить на
первый. Только один Нестор безнаказанно нарушал данное правило, сам выбирая,
где и с кем ему сидеть. Он избрал себе самое укромное в классе местечко, в
левом углу, возле окна. Чтобы иметь возможность неотрывно разглядывать
школьный двор, Нестор приподнял свою парту, подложив под нее деревянные
чурки, и заменил ближний к нему квадратик матового окна прозрачным стеклом.
Согласно полученному приказу, который мог быть отдан только самим Нестором,
мне отныне предписывалось сидеть с ним за одной партой, по правую руку от
него. После шока, в который повергла школу история с велосипедом, никто не
удивился моему переезду, напротив - все, включая учителей и надзирателей,
его с нетерпением ожидали.
С тех пор я находился под надежной, хотя и незримой защитой. Не
проходило недели, чтобы я не обнаруживал в своем шкафчике какой-нибудь
гостинец. Ливень наказаний, обрушивавшийся на мою голову, неожиданно иссяк.
Если какому-нибудь старшекласснику случалось меня обидеть, на следующий день
он почему-то оказывался в синяках. Но это были мелочи по сравнению с тем
сиянием, которое изливал на меня Нестор во время всех классных занятий.
Казалось, что под тяжестью его непомерного веса классная комната как бы
склонялась в сторону того угла, где он восседал. По крайней мере для меня
истинным центром класса был именно левый его угол, а уж конечно не подиум,
откуда ораторы один глупей другого изливали свои пустые словеса.
12 февраля 1938. Заходил клиент со своей дочкой, девочкой пяти-шести
лет. Прощаясь, девчурка протянула мне левую руку, за что ее немедленно
отругали. Я всегда замечал, что дети в возрасте до семи лет - разумнейшем из