"Андраш Тотис. Убей когда сможешь " - читать интересную книгу автора

брезгливость. Он видел ехидную улыбку на лице Шарля, чувствовал, как Буасси
дышит ему прямо в затылок. Альбер раскрыл досье и уставился на лежавшую в
нем фотографию.
II
Грубое, потасканное мужское лицо. Словно за сорок с лишним лет жизни по
нему прошелся дорожный каток, обладателя его били по голове железным прутом
и кастетом, и он дрался со всяческой сволочью, то побеждая, то терпя
поражение, вероятно, за исключением дорожного катка, - так оно и было.
Короткие курчавые волосы, широкий, плоский нос - большая голова, казалось,
срослась с плечами. Создавалось впечатление, будто удары от него
отскакивали, палки о него ломались, ножи зазубривались. Возможно, - за
исключением ножей, - так оно и происходило. Он был здоровенным человеком в
два метра четыре сантиметра ростом, весом в сто сорок килограммов, и кто
читал газеты, знал, что его сто сорок килограммов сплошь состоят из
мускулов. На фотографии в досье человек с перерезанным горлом был одет в
спортивную куртку с капюшоном и некогда голубую рубашку. Он лежал на
проезжей части улицы, головой к краю тротуара. Рот у мужчины широко открыт,
словно он хотел закричать, но выражение лица скорее гневное, чем испуганное
или страдающее.
Альбер старался не смотреть на зияющую на шее рану. За долгие годы
работы в полиции он так и не сумел к этому привыкнуть. Изменилось, вероятно,
лишь одно: теперь он уже мог отводить взгляд от ран, а в свое время,
застыв, пялился на них, борясь с подступающей тошнотой - да что там
борясь!..
- Ничего себе! Красивый ему второй ротик сделали, - произнес Буасси
чуть ли не с удовлетворением. Он умел ценить хорошую работу. Буасси ничего
не боялся и ни к чему не испытывал отвращения, пока дело не касалось его
собственной персоны.
Альбер вспомнил фотографию этого мужчины, которую видел в последний раз
не так давно - в метро, по дороге на работу. Там он был изображен в
борцовском костюме, стоял, слегка наклонившись вперед с протянутыми руками.
Снимали его снизу, и он казался непобедимым исполином. За ним виднелись
размытые трибуны арены с пятнами вместо лиц, ослепительный, свет прожекторов
делал стоящую фигуру мрачной. Хорошая была афиша. "Кто устоит против меня?!"
-- гласила надпись, и у всякого, кто ни взглянет на нее, тотчас пропадала
охота драться, однако сразу же возникало желание посмотреть, кто осмелится
выступить против такой туши и чего он добьется.
- Хм, - произнес Альбер.
- Ты все еще думаешь, что достаточно сходить в тот бар и забрать
преступника? - спросил Бришо. Добрый старый Бришо.
- Это тот самый вольник* с афиши, - сказал вдруг Буасси.
Бришо потрепал Альбера по плечу.
- Я должен вернуться к себе. Зайди, если что.
III
Этот мужчина ростом тоже был метра в два, и вес его значительно
превышал сто килограммов. Он был мускулистым, но не из культуристов, а из
тех лишь на вид растолстевших, ленивых и неуклюжих людей, с которыми весьма
охотно сравнивают себя действительно разжиревшие, ленивые, неуклюжие
субъекты. Был он почти совсем лысым, только на макушке рос длинный, редкий,
похожий на плеть хмеля клок волос, который он пытался намотать вокруг головы