"Андраш Тотис. Убить голыми руками" - читать интересную книгу автора

искреннюю симпатию Дэмуры. Старый сыщик занимался каратэ с 1934 года, то
есть с десятилетнего возраста. Тогда каратэ единодушно считалось высоким
искусством ведения боя, таковым оно осталось для Дэмуры и поныне. Он не
ходил на соревнования по каратэ, не интересовался фильмами на эту тему, но и
не вступал в споры, отстаивая свои взгляды. Давным-давно прошли те времена,
когда он с пылкостью миссионера объяснял всем и каждому, что каратэ не имеет
ничего общего с тем, во что его превратили мода, бизнес и европеизация
жизни. Теперь Дэмура довольствуется собственными тренировками и редкой
возможностью передать другим ту совокупность знаний, которую он считает
истинным искусством каратэ. Он из тех мастеров, кто остался вне федераций,
во множестве расплодившихся с конца шестидесятых годов. Если возникала нужда
в партнере, его с радостью принимали в любом додзе*. Большинство его давних
друзей занимались преподаванием каратэ. Одно время, пока был жив старый
мастер Эгами, Дэмура посещал додзе Сетокан, где исповедовали те же принципы,
что и сам Дэмура: приемы каратэ сопряжены со смертельной опасностью и потому
оно не может быть видом спорта. Соревнования только
Тренировочный зал для каратэ, дзюдо, фехтования, борьбы.
убивают в учениках почтение к искусству, ведь человек накапливает
знания вовсе не для того, чтобы демонстрировать их перед другими. Затем,
когда в клубе Сетокан занялись модернизацией технических приемов и системы
тренировки, Дэмура перестал туда ходить.
Впрочем, партнер ему требовался редко. За полстолетия ему довелось
столкнуться с таким количеством противников, что его трудно было удивить
чем-либо новым. В течение долгих лет у него выработалась привычка видеть
перед собой живого человека, даже если он упражнялся в одиночку.
Обязательные упражнения - ката - он воспринимал как истинную борьбу.
Нанося удары макиваре - врытой в землю доске, он ставил себе задачу
перерубить, сломать ее. Предаваясь медитации, он был способен совершенно
отключиться от сумятицы внешнего мира. Каратэ было для него образом жизни, а
ежедневные тренировки - частью личной гигиены, и если у него почему-либо не
было возможности поупражняться, возникало ощущение, будто он утром не
умывался.
А в наши дни любое размахивание кулаками норовят выдать за каратэ!
Сколько раз Дэмуре казалось, что он способен утопить в луже воды всех, кто
стремится превратить каратэ в бизнес: самозваных мастеров, чиновников от
спорта, участников соревнований, заделавшихся профессиональными драчунами, и
того же Адзато, чьими рекламными плакатами был наводнен весь город. Но
сейчас, когда он видел, как Адзато, собравшись" с духом, вступил в свою
последнюю схватку, у него сжалось сердце. Возможно, он, Дэмура, заблуждался?
Затем Адзато и нападающий в маске бросились друг на друга. В
просмотровом зале царила мертвая тишина, мужчины внимательно следили за
развертывающейся на экране трагедией, и, хотя фильм не был озвучен, при виде
перекошенных в крике ртов всем казалось, будто они слышат боевой клич
сражающихся. Адзато и его противник сшиблись в прыжке, затем отскочили друг
от друга. Один из них победил, но держался по-прежнему настороженно, готовый
в любой миг продолжить борьбу, другой рухнул на землю, но даже в этой позе
еще несколько мгновений держал противника в напряжении. Включили свет, и
Ямамото закашлялся. Кошмар какой-то! И ему придется еще три раза смотреть
это от начала до конца: те же кадры, снятые сверху, с противоположной
стороны улицы и крупным планом. В задачу одного из операторов входило