"Шандор Шомоди Тот. Второе рождение Жолта Керекеша (Роман) " - читать интересную книгу автора

на произвол судьбы! В том и беда твоя, Дани, что никогда у тебя не хватит
духу выкинуть настоящее коленце".
Случилось это в прошлом году. Но и сейчас достаточно было
пронзительного взгляда Жолта, чтоб у Дани перед глазами возникла
драматическая картина: рыдая и закрыв руками лицо, он поворачивает назад, а
Жолт зовет его, уговаривает, потом в отчаянии кричит: "Дани!" И тоже
начинает рыдать и бежит в неизвестность один.
Теперь Жолт уже точно знал, что о возвращении домой нет и речи. Придет
время - и они отправятся в обратный путь. Но как летит, мчится время, он
чувствовал остро. И потому принудил себя заняться делом. Он собрал в кучу
валежник, исследовав попутно паучью норку, и, делая на земле отметки,
неслышно, крадучись продвигался вперед в прозрачной и хрупкой, как стекло,
тишине хвойного леса. Порой он застывал на месте: а вдруг покажется козел
или косуля? Его ожидания сбылись. Вдали, на опушке лиственного леса,
неожиданно появились два детеныша-косуленка. Они щипали траву, вскидывая
время от времени головы. Детеныш с полосатой спиной был моложе и глядел по
сторонам удивленно и жадно. Жолту казалось, что он уставился прямо на него,
на самом же деле косуленок ничего не заметил. Изредка он подпрыгивал и
застывал на месте в скульптурной и чуть гротескной позе. Потом Жолт увидел,
как что-то блеснуло: у косуленка была белая грудка.
Жолт хотел позвать Дани, но передумал. Продираясь сквозь кусты, Дани
наделает шуму, и косули исчезнут, словно видения: были и нет. И вдруг,
неожиданно для себя, Жолт закричал:
- Дани! Смотри!
Дани взглянул, успел лишь заметить быстро мелькнувшее ржавое пятно и
замахал от счастья руками.
Когда Жолт вернулся к "корыту", огонь уж пылал вовсю, на грубошерстном
одеяле лежали две очищенные от коры заостренные палочки, а Дани резал
ломтями сало.
Жолт молча разложил коробки, где барахтались и жужжали жуки, подбросил
в костер две сухие ветки и зачарованно, словно видел пламя впервые,
уставился на золотистые и голубые языки огня.
- Я видел, - сказал Дани, переполненный восторгом.
- Что?
- Косулю. Она только-только бросилась в чащу, и в этот миг я ее увидел.
Жолт молча взял в руки хлеб и стал нарезать тонкими, ровными ломтиками.
Лезвие его огромного комбинированного ножа было черным, серебристо
поблескивало лишь одно острие.
Дани сорвал очки, близоруко прищурился, и его голубые глаза сделались
до смешного маленькими. Лицо стало странно беспомощным, и он моргал так
взволнованно, будто окружавший его мир вдруг исчез, и он хотел его отыскать
немедленно.
- Может, это была не косуля? - спросил он смиренно.
- Нет, - бросил Жолт и подумал, что без очков Дани попросту слеп.
- А кто же?.. То, что прыгнуло, было по величине вот таким..
- Заяц, - с презрительной гримасой солгал ему Жолт. Он бы не смог
объяснить, почему солгал другу. "Ему все равно", - решил он с
пренебрежительным состраданием. А Дани к этой теме больше не возвращался. Он
насаживал на вертел сало, и его, очевидно, нисколько не волновало, что он
никогда не узнает, кого видел в действительности: зайца или косулю.