"Шандор Шомоди Тот. Второе рождение Жолта Керекеша (Роман) " - читать интересную книгу автора

плато Купар. Оно походило на лысый человеческий череп с остроконечной
макушкой. Вокруг зеленели мохнатые леса, а на плато отважились взобраться
лишь одинокие буки да за серовато-белую каменистую почву цеплялась чахлая,
уже пожелтевшая трава. Туда вели отдельные тропинки, но они обрывались у
подножия плато, словно путешественники, испуганные видом серого лысого
черепа, в нерешительности останавливались и поворачивали назад.
Друзья даже не взглянули на эти неровные, внезапно обрывавшиеся тропки
и продолжали идти вперед.
- Слева должна быть земляничная поляна, - сказал неуверенно Дани.
- Какая еще земляничная? - не желая признаться, что он ее забыл,
агрессивно откликнулся Жолт.
Он шел, не сбавляя шага, уверенный в том, что инстинкт его не обманет.
На плато его, правда, покачивало, будто он шел в полусне, и он не чувствовал
даже тяжести рюкзака. А когда они добрались до вершины, Жолт на секунду
остановился и повернулся лицом к ветру, гнавшему облака. Облака были белые и
цвета дождя и стлались над землей низко-низко. Лицо и руки Жолта омывала
легкая прохлада.
- Ветер южный, - опрометчиво сказал он.
- Западный, - поправил немедленно Дани.
В другое время Жолт стал бы спорить, потому что давно и очень хотел,
чтобы в этот день дул южный ветер. Но сейчас замечание Дани всего лишь на
миг вытряхнуло его из состояния восторженности и счастья.
Остро пахло сосной, небо было так близко, что его можно было, казалось,
коснуться рукой, и каждой клеточкой своего существа Жолт чувствовал, что
знакомое "корыто" близко - на южной стороне плато. "Корытом" была впадина,
похожая на круглую комнату, где в прошлом году из камня был сложен очаг. Еще
немного - и в очаге запылает огонь, затрещит сосновый валежник, зашипит на
вертеле сало...
И нет на свете большего счастья, чем знать, что все это будет и будет
сделано своими руками. Грязными от сажи, исцарапанными руками сгребет он
сухую сосновую хвою и станет поддерживать в очаге огонь; одежда его
измажется, лицо вспотеет; он будет бродить по лесу, выслеживать косуль,
разыскивать гнезда фазанов, собирать птичьи яйца: голубые, в крапинку... Да
не все ли равно какие... Главное же, самое главное, что никто не будет на
него наседать: "Жолт, Жолт, Жолт, перестань, умойся, перевяжи палец, иначе
тебе грозит сепсис". Здесь, в Тёрёкмезё, ничего этого нет! Здесь, в
Тёрёкмезё, не надо никому подчиняться.
Дани умница, но командует в Тёрёкмезё не он, здесь Дани сделает все,
что ему прикажет Жолт. Тёрёкмезё громоздится над миром, Тёрёкмезё - царство
свободы, и это царство - в полном владении Жолта.
И вместе с тем в душе Жолта шевельнулось смутное недовольство:
небольшой клочок земли под названием "Тёрёкмезё" превратился для него в
нечто космическое. Конечно, если сравнить его с домашней клеткой, где
свобода раздроблена на минуты, где он связан по рукам и ногам ко всему
глухими приказами... В общем, нынешняя свобода, эта крохотная свобода,
хороша, очень хороша, она прекрасна. Но где лихие собачьи упряжки Джека
Лондона, где разумные дельфины, где Алиса, где прирученный лев, где саванны,
джунгли, моря, где ошеломляющая, головокружительная высота, с которой словно
бы начинает развертываться географическая карта мира! Он как-то видел в
кинематографе съемки, сделанные с вертолета, и сердце его дрогнуло тогда от