"Федор Федорович Торнау. Воспоминания кавказского офицера " - читать интересную книгу автора

несколько дней, чтобы явиться к управляющему Имеретией, начальнику
абхазского действующего отряда, знавшему только о моем гласном назначении
находиться при войсках в Абхазии, так как в Тифлисе признано было
необходимым никому не поверять тайны моего настоящего поручения, для того
чтобы предохранить меня от последствий всякой даже неумышленной
нескромности. Далее я продолжал свой путь без отдыха.
От самого Кутаиса я не пользовался другим помещением, кроме постовых
плетневых хижин, ночуя в них, по кавказскому обыкновению, на земле,
окутанный в бурку вместо постели и одеяла; поэтому я немало обрадовался,
услышав шум моря, означавший близость Редут-Кале, в котором я ожидал найти
некоторое вознаграждение за испытанные мною лишения. Когда мы подъехали к
Редуту, совершенно смерклось, и только эта темнота помешала моему
преждевременному разочарованию. Редут-Кале - земляное укрепление,
построенное на берегу моря, около устья реки Хопи, посреди непроходимых
болот, - был в то время забытый уголок, в котором прозябали изнуренные
лихорадками несколько солдат, офицеров и карантинных и таможенных
чиновников. Внутри укрепления, уставленного небольшим числом деревянных
строений, на всем лежала печать скуки, тоски, ветхости и бедности.
На следующее утро я поспешил в Бамборы, где должен был найти генерала
Пацовского, командовавшего, за отсутствием N., всеми войсками в Абхазии. Он
был единственный человек, имевший возможность помочь мне в моем предприятии
делом и советом, зная край и пользуясь хорошим влиянием на абхазцев.
В первый день моего отъезда из Редут-Кале я добрался с большим трудом,
поздно ночью, до первого поста, сделав не более двадцати верст. На другой
день я переехал в Илори, на границу Абхазии, где в прошедшем году наши
войска построили укрепление на берегу Гализги. Настоящая граница Абхазии
начиналась на правом берегу Ингура. Гализга служила прежде только для
разделения двух абхазских округов - Самурзаканского и Абживского. По
причинам, которых я не мог никогда понять ясным образом, Самурзаканский
округ был причислен нами к владениям князя мингрельского, и абхазская
граница отодвинута с Ингура к Гализге. Последствием этого отчисления было
то, по крайней мере в мое время, что самурзаканцы, избавленные от послушания
своему природному князю, отказывались также повиноваться и новому владетелю;
а независимое направление своего образа мыслей принялись обнаруживать
воровством и разбоями.
Трудно было понять, для какой надобности редут был построен в Илори.
Человек полтораста солдат, помещенных в редуте, ни в каком случае не были в
силах ни предупредить, ни остановить беспорядков, если б они возникли между
жителями.
Для надзора за переправою через Гализгу и для перемены лошадей
достаточно было бы иметь здесь казачий пост, усиленный десятками двум
пехотных солдат. К нашему несчастью, в то время на Кавказе делалось
множество подобных ошибок. Беспрестанно занимали места без всякой
надобности, строили укрепления, не приспособленные ни к местности, ни к роду
войны, помещали в них гарнизоны, слишком слабые для того, чтобы держать в
страхе жителей, раздробляли таким образом свои силы, войска подвергали без
всякой пользы болезням и всевозможным лишениям, а горцам доставляли этими
фальшивыми мерами только случай обкрадывать и убивать русских солдат.
Причина этому заключалась в невозможности главным начальникам все видеть
своими глазами и обсудить собственным умом и в неспособности и неопытности