"Федор Федорович Торнау. Воспоминания кавказского офицера " - читать интересную книгу автора

очистить лес. Полтора батальона получили назначение устроить дорогу через
горы между Аджепхуне и Пицундою. Для прикрытия работ на левом берегу Бзыба
необходимо было выдвинуть авангард на правый берег реки и устроить для него
сообщение с главным отрядом. С этой целью N. вызвал к войскам владетеля с
несколькими сотнями абхазских милиционеров, которых он расположил в лесу за
Бзыбом, дав им в подкрепление две русские роты. Скоро и Пацовский отправился
из Бамбор на Бзыб, и я остался в опустелом укреплении, один с Шакриловым,
преследовать с упрямством цель, для которой я приехал в Абхазию. В Тифлисе я
дал слово не упустить никакого случая, сколько бы он ни представлял
опасностей, увидать морской берег за Гаграми, чтобы разрешить различные
спорные вопросы, и сгорал нетерпением исполнить мое слово, имея в виду одну
пользу, какую надеялся принести своим самопожертвованием. Между тем я
встречал с каждым днем новые затруднения и все более убеждался в том, что не
найду в Абхазии средств исполнить мое поручение. Днем и ночью я работал
мысленно, придумывая новые средства и другие пути для моего путешествия. К
этой борьбе с враждебными обстоятельствами присоединилась для меня еще новая
напасть, угрожавшая разрушить все мои планы. Начальник абхазского отряда,
несогласный с моим взглядом на вещи и недовольный тем, что я имел сверх
официального еще другое назначение, освобождавшее меня от его
непосредственного надзора, начал мне вредить служебным путем, выставляя все
мои действия не имеющими положительного основания и не обещающими никакого
результата. Получив об этом уведомление из Тифлиса, понял очень хорошо, что
могу опровергнуть его заключения не словами, а только фактом, и должен
спешить представить его на глаза тех лиц, которым старались внушить против
меня предубеждение. Мое положение было в это время незавидно, и я решился
освободиться из него, составив следующий план, основанный на сведениях,
собранных мною в Абхазии. Не надо забывать, что в то время все эти сведения
были для нас еще очень новы, и никто не знал, где именно живут люди того или
другого племени и каким языком они говорят. Абхазцы, как я узнал, не имели
никакой связи с шапсугами; сношения их с приморскими джекетами были
совершенно ничтожны; и так как неприятель караулил гагринскую дорогу день и
ночь со времени прихода наших войск на устье Бзыба, то нечего было и думать
проехать этим путем. Между тем Башилбай, Шегирей, Там и некоторые другие
аулы на северной покатости гор состояли из населения чистого абазинского
происхождения, с которым абхазцы поддерживали самые дружеские отношения,
находя в этих аулах пристанище, когда им случалось переходить через снеговой
хребет с целью грабить черкесов, с которыми они давно уже жили не в ладу.
Мое намерение было, пользуясь этим обстоятельством, перейти через горы с
абхазцем, имеющим друзей или родственников в одном из означенных аулов,
слывших настоящими разбойничьими гнездами, поселиться в нем и, выждав
удобный случай, склонить первого решительного удальца провести мен к морю.
Этот расчет был составлен мною обдуманно, и я имел уже в виду людей, к
которым я хотел обратиться с моим предложением. На верховье Зеленчука,
недалеко от Башилбая, скрывались абазинские князья Ловы, жившие прежде на
линии в своем собственном ауле, лежавшем на берегу Кумы. В припадке
оскорбленной гордости они убили пристава, поставленного русским начальством
над их аулом и принадлежавшего к числу их узденей; после того им нельзя уже
было оставаться в пределах, подвластных русской власти. Они бежали в горы с
довольно большим числом преданных узденей и более четырех уже лет тревожили
нашу границу своими частыми и весьма удачными набегами. Им их получило