"Александр Торин. Мы - пионеры, дети рабочих" - читать интересную книгу автора

улицу "Королевские Ворота". До чего же медлительным был этот лифт...Миновать
пять этажей мне не удалось, на втором из них ( О, судьба-злодейка! ) двери
открылись, и в кабинке возник дьяволенок в полной скаутской экипировке.
-- Хэлло, мистер, -- приветствовал он меня до боли знакомым пионерским
салютом. -- Вам в актовый зал?
-- Добрый вечер, -- в недоумении развел я руками. -- Нет, мне на выход.
-- Интересненько, -- на прыщавом лбу отрока отразилось подобие мысли.
-- Очень даже интересненько...-- А почему вы не идете на нашу традиционную
вечернюю молитву? А я вас и на утренней молитве не видел!
-- Простите, -- Мне стало не по себе.
-- И еще, почему вы не в форме? В нашем доме! Как вы смеете! Неужели у
вас нет ни капли уважения к памяти лорда Баден-Пауэлла?
-- Молодой человек, -- заметил я. -- Вы меня с кем-то спутали. Я
никогда не был скаутом, и попал сюда случайно. К тому же, я не верю в бога,
мне просто хочется погулять по вечернему Лондону...
-- Вы-- иностранец! Я сразу понял, -- на лице моего спутника появилась
хищная гримаса. -- Вы -- иностранный шпион! Какие секреты нашего движения вы
разнюхиваете?
-- Да, -- устало согласился я. -- Я -- иностранец. Более того, я
приехал из России. И в этот вечерний час мне хочется есть, и еще, я не имею
ни малейшего понятия о вашем движении, и ...
-- Из... Из... Росс... -- Глаза моего случайного попутчика остекленели
от ужаса, он попытался что-то сказать, но инстинктивно вжался в угол, приняв
оборонительную позу. Тут двери наконец открылись, и я, не в силах побороть
искушения, отдал прыщавому патриоту скаутско-пионерский салют, и, злорадно
хохоча, выбежал на улицу.
Хорош был вечерний Лондон. Светились витрины магазинов на знаменитой
Оксофрд-Стрит, доносились экзотические запахи пряностей из Китайского
квартала... Я еще не знал, что этот вечер станет последним вечером моей
иллюзорной свободы в столице Великобритании.
Я возвращался в гостиницу около полуночи, и заподозрил неладное за пару
переулков до дома имени лорда Баден-Пауэлла. В этот ночной час улицы были
уже почти пустыми, только из частных клубов вываливались разогретые
джентельмены с красными лицами и подпитые представители "золотой молодежи".
У соседнего дома располагался маленький иранский магазинчик, и на прилавке,
освещенные яркой лампочкой, были горой навалены фрукты-овощи. Тут что-то
ностальгическое неожиданно впечаталось в сознание, и вызвало череду
ассоциаций. Мне лет одиннадцать, скоро Новый Год, холодно, ночь, метель,
остановка троллейбуса, сетки с апельсинами, смолистый запах, и черные,
ромбообразные этикетки "Яффа".
Я подошел к прилавку поближе. "Яффа" -- гласила знакомая мне до боли
черная этикетка. "Product of Israel" - гласила желтая бумажка, приклеенная
чуть пониже. Оказывается, я сам того не зная, вырос на израильских
апельсинах.
Хозяин магазина, дремлющий на стуле около прилавка, приоткрыл один
глаз, оценивая шансы на то, купит ли этот полуночный посетитель апельсин, и
тут на улице послышался топот, а потом затрещали ветки кустов.
Я выронил апельсин и вздрогнул. Все-таки, время было позднее, а
паспорт, авиационный билет и деньги я носил в нагрудном кармане.
На улице стало тихо, я пожал плечами и быстрым шагом пошел в сторону