"Александр Торик. Флавиан: Жизнь продолжается " - читать интересную книгу автора

Тот кивнул.
- С кавказцами? Опять кивок.
- Они спровоцировали?
- Сволочи "черные" у Генки костыль выбили, он инвалид с первой
"чеченской", хотели, чтобы он на коленях полз за костылем, пьяный он был, а
они ржали над ним, издевались. А тут я оказался...
- Не покалечил никого?
- Не знаю. Нас всех милиция повязала.
- Посадить могли!
- Они хотели. Только к ним на рынок ребята наши сходили, ветераны,
поговорили... Они все заявления свои забрали и перед Генкой извинились. А
меня в кутузке ваш Владимир Михалыч сутки держал, накормил, правда, обедом
домашним, но не выпускал, пока сюда не привез.
- Ты уже раньше к нему попадал?
- Попадал.
- За то же?
- За то же.
- Справедливости хочешь?
- Хочу.
- Ясненько...
Флавиан задумался. Потом, покряхтев, поднялся, проковылял в соседнюю с
трапезной комнатушку, пробыл там несколько минут. Вернувшись, положил на
стол конверт, достал из него несколько разного размера исписанных листов и
коротенькую записку. Подержав в руках, протянул большой лист мне:
- Леша! Прочитай нам всем вслух, будь любезен!
- Отче, благослови! - я взял лист в руки, это было письмо.
"Уважаемый отец Флавиан! По соображениям, которые вы сейчас поймете, я
буду избегать любой информации, которая могла бы как-либо указать на мою
личность, в случае, если это письмо попадет не в Ваши руки. Вас мне
рекомендовал как человека, заслуживающего абсолютного доверия, мой старый
знакомый, один из офицеров, с которыми Вы общались во время Вашей
командировки на Северный Кавказ.
Я крещеный с детства, в крещении мое имя Филипп, его никто не знает,
кроме меня, по паспорту у меня совсем другое, советское имя. В настоящий
момент мне немногим больше шестидесяти лет. Суть проблемы, которая заставила
меня обратиться к Вам, в следующем. Я бывший профессиональный военный, всю
жизнь прослуживший в особо засекреченных частях, выполнявших различные
специальные задания в разных странах. Я участвовал почти во всех тайных
заграничных спецоперациях, проводившихся по заданию ЦК КПСС и компетентных
органов. Сейчас некоторые из них стали известны общественности, но я, как
дававший присягу, все равно не считаю возможным говорить о том, в чем давал
подписку о неразглашении и не относящемся ко мне лично. Скажу лишь, что
начало "Афганистана" было завершением моей военной карьеры.
Служил я безупречно, отмечен многими наградами. Так как моя работа не
обеспечивала семейной стабильности, то в период службы я не позволил себе
завести семью и по выходе на пенсию оказался в полном вакууме, так как мои
родители уже умерли, а других родственников у меня не имелось. Первые пару
лет на пенсии я прожил на юге, пользуясь гостеприимством бывшего сослуживца
и друга. А в 1993-м перебрался в Центральную Россию, в небольшой
провинциальный город, по просьбе другого товарища, жившего там и пытавшегося