"Александр Торик. Флавиан ("Воцерковление" #2) " - читать интересную книгу автора

лишь пустую скамейку, старичок как-то незаметно ушёл.
- Клавдия Ивановна! - подбежав к ней, спросил я - вы не знаете
старичка, с которым я сейчас на скамейке разговаривал?
- Бог с вами, Алёшенька, я не видела с вами никакого старичка! Вы там
один сидели!
- А, как же...
- После, Лешенька, миленький, после про старичков поговорим, сичас
идёмте скорее, не то без нас славословить начнут!
Мы торопливо вошли в храм.
Одновременно с нашем вхождением, в храме вспыхнули паникадила,
загорелись скромные светильники по стенам, воцарилась полная тишина.
- Слава Тебе, показавшему нам свет! - с искренним детским восхищением в
голосе возгласил, стоящий в алтаре с воздетыми руками Флавиан.
- Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение - тихо,
затаённо-радостно, зазвучало волнующее душу песнопение.
Я, вместе со всеми стоящими в храме, замер, вслушиваясь в
проникновенные слова этого Великого Славословия, исполненные невыразимой
кротости, преданности и смирения:
- Хвалим Тя, благословим Тя, кланяем Ти ся, славословим Тя, благодарим
Тя, величия ради славы Твоея...
Эти слова проникали в моё сознание, опускались в сердце, которое
радостным трепетом отзывалось на призыв славить Любящего и возлюбленного
Господа...
- Господи, Царю Небесный, Боже Отче Вседержителю! Господи, Сыне
Единородный Иисусе Христе и Святый Душе!
Оттолкнувшись от взволнованно пульсирующего сердца, слова молитвы
взлетали к устам, и уже невозможно было удержать их в себе, они рвались
наружу, чтобы, хоть в виде робкого шёпота вознестись к престолу Того, Кому
вся вселенная взывает:
- Вземляй грехи мира, прими молитву нашу. Седяй одесную Отца, помилуй
нас. Яко Ты еси един свят, Ты еси един Господь, Иисус Христос, во славу Бога
Отца, Аминь.
Я пытался осознать и определить, обозначить словом, то удивительное
состояние, в которое пришли мой ум, душа, чувства во время этой дивной
молитвы. И, вдруг, понял - умиротворение. Оно нежданно сошло на меня, чудным
образом примирив во мне ум и сердце, желания и мысли, собрав всё моё
естество в единое целое, и направив его на восхваление Имени Божьего. И, всё
существо моё было охвачено этим сладостным восхвалением, и насыщалось и
услаждалось им, и черпало в нём мир, любовь и покой.
Этот неизведанный мною доселе покой, заполнивший всего меня, был
настолько драгоценен моей мятущейся в страстях душе, что я застыл, боясь
спугнуть его, как застывает человек мучимый сильной головной болью, поймав
то положение головы, в котором эта боль вдруг перестала ощущаться. Страшась
потерять счастливую радость этого неземного покоя, стараясь удержать его как
можно дольше, я волевым усилием сковал малейшие движения души, и, как сквозь
сон, издалека, внимал, как возглашает Флавиан ектении, как хор вздымает
могучее:
- Утверди, Боже, святую православную веру, православных христиан во век
века!
Блаженное состояние продолжалось и, когда закрылись царские врата,