"Александр Торик. Флавиан ("Воцерковление" #2) " - читать интересную книгу автора

Наверное, в какой-то момент, я всё-таки отключился, но, кажется на этот
раз не упал. Встряхнувшись, я обнаружил себя сидящим на скамеечке около
колокольни, с расстёгнутым воротом и в окружении сидящих по бокам Клавдии
Ивановны и подтянутого мужчины лет пятидесяти пяти - щестидесяти, с
благородными чертами лица обрамлённого густыми вьющимися, совершенно седыми
волосами, который с искренней заботой смотрел на меня карими, умными и
слегка грустными глазами. Одет он был скромно по городскому, в недорогую
пиджачную пару и светлую рубашку без галстука, но из под брюк выглядывали
щёгольские хромовые сапоги, носимые обычно офицерами высшего командного
состава, какие в "Военторге" не продаются.
- Ну, слава Богу, пришёл в себя! Лёшенька, миленький, ну и напугали вы
меня! Гляжу - побледнел и из церквы уходит, я - сразу за вами, ну - как
помочь-то надо будет! А, вы вышли на крылечко, и стоите, за стеночку
держитесь, глазки потупили и дышите тяжело. Я, уж вас на лавочку-то
присадила, а тут и Димитрий Ларионович вышел, его батюшка Флавиан послал
посмотреть - что с вами приключилось! Димитрий Ларионыч, голубчик! Вы за
Лёшенькой присмотрите? Я побегу, чтоб к помазанию не опоздать! - и, не успев
услышать ответа, Клавдия Ивановна подхватила своё пышное тело и быстренько
понесла его под колокольню ко входу в храм.
- Вы, Алексей, не беспокойтесь, ничего страшного с вами не случилось.
Подурнело немного и всё, это от того, что - лето, жарко, а, в храме хоть и
открыты окна, но, от безветрия душновато из за народа. Да и с непривычки на
долгой службе, отец Флавиан ведь по монастырскому уставу служит, выстоять
тяжеловато. Ну, и для Вас лично, уж очень сильная психо-эмоциональная
нагрузка за один день. Первая серьёзная исповедь, это мне Клавдия Ивановна
сообщила, глубокие молитвенные переживания на богослужении, при вашей
эмоциональной восприимчивости это серьёзный стресс. Стрессы ведь не только
на почве негатива возникают, но и от переизбытка положительных эмоций -
тоже.
- Вы офицер? - не к месту спросил я.
Дмитрий Илларионович засмеялся - сапоги заметили! Отец у был меня
офицер! Белой гвардии штабс-капитан, это его сапоги, я их по праздникам в
церковь одеваю, выглядит странно, быть может, но для меня в этом некая
смысловая сокровенность имеется. Вы уж, простите великодушно, если смутил
Вас!
- Что Вы, что Вы, Дмитрий Илларионович! Вы простите мою нескромность, я
и вправду подумал, что вы - офицер, весь ваш облик какой-то - офицерский!
- Благодарю покорно! - снова засмеялся Дмитрий Илларионович, видно -
наследственность, кровь. Я - врач. Сперва терапевтом был, потом область души
человеческой интересовать стала, переквалифицировался в психиатры, а
поработав в этой области с десяток лет, в Бога уверовал, и с помощью отца
Флавиана досточтимого, воцерковившись, окончательно мировоззрение по
полочкам разложил.
- А, давно вы с отцом Флавианом знакомы? - спросил я.
- Да, года, наверное, с восемьдесят восьмого - восемьдесят девятого, я
третий год как из Сибири в Москву перевёлся. Я, ведь в Сибири родился, в
ссылке. Отец мой за своё белогвардейское прошлое восемнадцать лет в лагерях
отбыл, плюс пожизненная ссылка. Мамочка моя все те годы рядом с ним была,
устраивалась жить неподалёку, навещала, передачи собирала для многих. Она
хорошим зубным врачом была, везде ценилась как специалист, многих из