"Александр Торик. Флавиан ("Воцерковление" #2) " - читать интересную книгу автора

помолимся! - помяни, укрепи, утверди Силою Твоею, Господи, ведущих нас на
битву воевод Твоих, пастырей, служителей, братий и сестёр наших, предводимых
и ведущих воинство Христово к вечной славе Победителя-Христа!
- Го-споди, поми-луй! - грянуло несокрушимо.
- О богохранимей стране нашей... О всяком граде... о верою живущих... о
изобилии плодов... о страдущих, плененных... о избавитися нам от всякия
скорби, гнева и нужды, Господу помолимся! - всем, Господи, всем, каждому и
во всём, необходима Твоя животворящая и спасительная милость!
- Го-споди, поми-луй!
- Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию!
- Го-споди, поми-луй! - и, нет больше желаний, нет собственных сил, нет
иной радости и жизни, кроме Твоих, Господи, божественных Милости и Любви...
- Пресвятую, Пречистую, Преблагословеннную, Славную Владычицу нашу
Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг
друга и весь живот наш Христу Богу предадим! - Матерь Божья! Святые Божьи!
Помогите приидти к Вам и быть с Вами в Жизни Вечной у престола Христа Бога!
Жизни свои, сердца и души предаём...
- Тебе, Го-споди! - с радостным изнеможением рухнул хор.
- Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и
Святому Духу, ныне и присно и во веки веков!
- А-минь!
Мощь церковной молитвы потрясла меня. Первый раз в жизни, я участвовал
в богослужении, причём, не просто стоял или присутствовал, но именно
участвовал! Всё происходящее в храме было не театральным лицедейством,
которое ты наблюдаешь со стороны, лишь в той или иной мере позволяя ему
затрагивать твои эмоции и вызывать соответствующую чувственную реакцию.
Богослужение совершалось не передо мной, и даже не вокруг меня, но,
скорее внутри, проходя меня насквозь, как проходит солнечный свет сквозь
прозрачный сосуд наполненный чистой родниковой водой. Моё сердце, будто
очищенное от кожуры, обнажённо пульсировало, мои тело, душа, всё существо,
словно сами превратились в Храм, в котором совершалась божественная служба.
Я был в храме, и храм был внутри меня, и в обоих присутствовал,
явственно ощущаемый своей благодатною Силою Бог.
- Глас шестый, блажен муж, Аллилуиа! - вновь прозвенел с клироса
ангельский голосок Серёжи-именинника.
- Блажен муж, иже не идет на совет нечести-и-ивых, Ал-ли-лу-у-ийа,
Ал-ли-лу-у-ийа, А-а-а-а-ли-лу-у-у-у-ийа... - тревожно-трепетно подхватил
хор, и завораживающий ритм псалма заструился прерывистым течением то
взлетающей, то рассыпающейся горным ручьём мелодии.
И, я, словно листок, подхваченный этим стремительным потоком, поплыл по
нему, отбросив попытки контролировать ход своих мыслей и чувств и всецело
отдавшись несущей меня упругой волне священного песнопения.
- ... и на пути грешных не ста, и на седалище губителей не седе... -
это не про меня, столько лет топтавшего пути всех возможных грехов... - яко
весть Господь путь праведных, и путь нечестивых погибнет. - Господи! Проведи
меня в остаток дней моих путём праведных, да минует пути погибельные душа
моя...
Вновь встало передо мной несчастное заплаканное лицо Ирины, - лежит,
наверное, бедняжка, в пропахшей лекарствами и чужой болью больничной палате,
смотрит с тоской в окно... А, может быть, молится... может быть, и обо