"Вик Тори. Аномалия " - читать интересную книгу автора

переставляет ноги.
Через несколько минут мы наверху. Мама почти сразу садится на диван, я
укутываю ее одеялом. В последнее время она часто мерзнет.
В доме темно и тихо. Осторожно отодвинув штору, выглядываю во двор.
Никого нет.
Я включаю светильник, расставляю на столе чашки и наливаю чай. Мама
рассматривает комнату.
- Как все изменилось. Этой штуковины не было. И стол новый.
- А, ерунда, - отзываюсь я. - Глебу не нравится. Он хочет что-то более
современное. Говорит, наш интерьер безнадежно устарел. А мне нравятся
старинные вещи.
- Разве это старинные? - удивляется мама.
Да, наверное, представление о раритетах и новинках у нас очень
разное...
Мама берет чашку чая и греет ладони. Золотое обручальное кольцо
сверкает на правой руке. Она никогда его не снимает, несмотря на то, что
отец давно умер. Я иногда думаю, неужели она до сих пор любит? Неужели в
мире вообще существует такая живучая любовь? Я тоже люблю Глеба, все-таки
прожили вместе шестнадцать лет. Но, наверное, со временем любовь стала
другой. Вернее, не со временем, а со "временами": теперь не принято говорить
о чувствах открыто и признаваться в "любви до гроба". Хотя бы потому, что
любить до конца будет очень тяжело. Почти невозможно. Особенно, если тебе
уже полвека и прожить предстоит еще лет двести-триста... если сможешь.
- Анечка, а сколько тебе сегодня исполняется? Тридцать шесть? Я не
путаю?
- Да, целых тридцать шесть.
- Ой, ну ты как скажешь! Целых тридцать шесть! Совсем еще молодая. Я в
твои годы уже седеть начала.
Я невольно всматриваюсь в свое отражение в зеркале напротив. Да,
молодая. Издалека и не скажешь, что мне хотя бы тридцать: в темных, почти
черных волосах, нет и намека на седину, тело стройное, есть чем гордиться...
Но, если подойти поближе и приглядеться, досадные морщинки возле уголков
глаз и губ намекнут: "Э-э-э, а женщина-то "не первой молодости". Сколько раз
к косметологу хожено, а морщинки все равно есть. Видимо, нановкрапление - не
панацея. Или процедура была проведена некачественно.
- Красивая ты, Анна-Амалия, только глаза уставшие, - говорит мама.
Да, глаза не ахти. А с чего им сиять? Когда нет проблеска счастья в
жизни, то и нет блеска в глазах. Это факт.
- Мам, можно задать тебе вопрос?
- Конечно.
- Почему ты решилась на эксперимент?
- А кто ж меня спрашивал? Когда отправили на процедуру, мне было всего
тринадцать. Папа хотел, чтобы я жила долго... и лучше, чем он. Кто ж из
родителей этого не хочет? Представляешь, какое счастье было: у людей вдруг
появилась возможность не стареть! Любыми способами старались попасть в число
счастливчиков. Тогда процедура не бесплатная была, как сейчас, и не
обязательная. Только для элиты, для богачей. Твой дед постарался, сделали
мне по блату. Только, как видишь, не вышло ничего.
- Почему?
- Потому что так было задумано. Что бы там сейчас ни говорили, а наше