"Фридрих Евсеевич Незнанский. Журналист для Брежнева" - читать интересную книгу автора

лал внутреннее усилие взглянуть на меня. Впрочем, ведь у него
кто-то умер, решил я, и, видимо, это он везет гроб с покойником.
В таком состоянии трудно переключиться на какие-то посторонние
вещи...
- Привет! Я - Гарин, не узнаешь? - сказал я, уже видя, что
он узнал меня, конечно. - Прими мои соболезнования. Кого ты хоро-
нишь?
- Дядю,- ответил он как-то заторможенно и все еще смотрел на
меня с сомнением - мол, знает он меня или не знает.
- Зиялов, мы же с тобой в одной школе учились! Что ты так
смотрешь? Я - Гарин, ты за мной на последней парте сидел. Пом-
нишь?
- А-а, - сказал он нехотя, будто вспоминая с трудом. - Да,
правильно...
В этом "правильно" не было ни энтузиазма, ни обычного при
таких встречах дружелюбия. Я даже пожалел, что подошел к нему. И
не так уж я неузнаваемо изменился за эти 11-12 лет, чтобы не уз-
нать меня, он вот больше моего растолстел и как-то обрюзг, не то,
чтобы постарел, но в наши 27 лет можно еще обойтись и без жировых
складок на шее. Впрочем, в этот момент объявили посадку на само-
лет, пассажиров стали пропускать через турникет к трапу, и я поп-
лелся за Зияловым в каком -то странном положении не то чтобы от-
вергнутого, но и в то же время почти непризнанного школьного дру-
га.
Но, черт его знает, подумал я, может ему этот дядя был род-
нее отца, и может быть, он поэтому в таком трансе, я ведь еще,
слава Богу, никого не хоронил из близких, родители на Украине,
бабушка в Баку. Ладно, не будем на него обижаться.
- Слушай,- сказал я, когда мы остановились в очереди перед
трапом. - Если тебе нужна моя помощь - в Баку или в Москве... Ты
в Москве бываешь?
Он опять посмотрел на меня долгим взглядом и молчал куда
дольше, чем нужно, чтобы вспомнить, бывает ли он в Москве или
нет.
- Я говорю, ты бываешь в Москве? - повторил я, думая вывести
его из похоронного транса. - Я там работаю, в "Комсомольской
правде", так что, если будет нужна моя помощь,- запиши адрес. Или
так звони - телефон редакции в каждой газете, спросишь меня...
- Угу, - сказал он. - Хорошо. - И пошел вверх по трапу, про-
тянул контролерше билет.
Я обиделся. В конце концов, решил я, шел бы ты к черту. Я -
известный журналист, один из лучших очеркистов в стране, мои
очерки переводят в европейских, американских и южно-американских
газетах и журналах, сам Брежнев включил меня в свою пресс-группу,
а тут какой-то Зиялов не хочет со мной разговаривать! Плевать мне
на него! Хоронишь своего дядьку - и хорони себе, мне это до лам-
почки, жаль только, настроение испортил, такое было настроение -
уже предвкушал нежную зелень Каспия, подводную охоту, шашлыки из
кефали на морском берегу, и - на тебе, этот дурак Зиялов со своим
гробом. Впрочем, "дурак" - это я слишком, конечно, дураком Зиялов