"Елена Топильская. Танцы с ментами" - читать интересную книгу авторасвоими кулинарными способностями, я, затаив дыхание, ждала восторженных
возгласов, но так их и не дожидалась. И вообще ничего не дождалась, никакой реакции. Наконец я зажала гордость в кулак и спросила: "Ну как, Игоречек?" Игоречек, жуя десятый кусок пирога и не поднимая головы, пробурчал: "Ничего..." Успокоилась я только после того, как поняла, что в устах моего мужа "ничего" - это максимум, что он может сказать приятного. Смотрела я по телику передачу про Мерилин Монро и спросила: "Игоречек, правда, М. М. - обалденно красивая женщина?", на что он с теми же интонациями, что и по поводу моих пирогов, ответил: "Ничего.!." А Толя - я имею в виду опера Горюнова - совершенно другой. Он никогда не скупится на нежные слова, постоянно повторяет мне, какая я красивая, как я хороша в постели, говорит, что любой мужик был бы счастлив со мной. Даже если это и не так, все равно приятно. Я скептически отношусь к своей внешности, несмотря на то, что у меня неплохая фигура, длинные ноги, густые волосы; кроме того, я умею себя подать. Одна моя приятельница, кстати, сама не стопроцентная жаба, завистливо сказала: "Везет тебе, Машка, ты такая красивая!" На что я ей ответила: "Я красивая, потому что умная". В переводе это означает, что у меня довольно-таки средние исходные данные, которые я успешно превращаю в приемлемые благодаря тому, что научилась скрывать то, что меня портит, и подчеркивать то, что меня красит. Но я шла к этому всю сознательную жизнь. Посмотрели бы вы на меня после окончания школы: по выражению моей любимой подружки - явная сундучка. Мне десятилетия понадобились, чтобы понять простую истину: женщина может понравиться, если на нее приятно смотреть. моя лучшая подруга - воплощенная женщина, от кончиков волос до кончиков ногтей. Она как-то мне сказала, что настоящая женщина даже мусорное ведро не должна выносить, не накрасившись и не причесавшись. Постепенно я пришла к выводу, что нельзя прихорашиваться только для выхода в свет, а дома ходить халдой; главное - нравиться любимым все двадцать четыре часа, а не только за пять минут до выхода на работу. Позже я постигла еще одну великую истину, которую кратко можно сформулировать так: настоящая женщина не носит под дорогим платьем дешевое белье. Иными словами, красивым должно быть даже то, что не видно никому. Но тем не менее от комплекса неполноценности я не избавилась, а он усугубляется еще и мнительностью; я прекрасно знаю все свои изъяны, поэтому не верю, когда меня называют красавицей. Считаю это грубой лестью, хотя слышу это от разных людей достаточно часто. А Толя все время говорит мне, какая я красивая, а один раз поднял меня с постели, подвел к зеркалу в ванной и стал вертеть перед зеркалом, держа за плечи сзади. "Ну посмотри на себя, - приговаривал он, - ты чудо, а не женщина; посмотри, какая у тебя фигура, какая кожа, какие глаза и волосы. А грудь, тем более для тридцатилетней женщины, - роскошь! Да твой муж просто дурак, что не удержал такое сокровище; ему нужно было каждый день Бога благодарить, что ты его жена и он владеет тобой на законных основаниях, а он... Идиот!.." Мне было хорошо с Толей, хотя я прекрасно видела его самовлюбленность, хвастливость, ненадежность. Он мог часами говорить о том, какой он великий оперативник; показывал мне фотографии женщин, которых я знала по работе (следовательницы из милиции, судьи, адвокатессы), и рассказывал, что они |
|
|