"Елена Топильская. Танцы с ментами" - читать интересную книгу автора

Это в ее воспаленном мозгу могли родиться, на полном серьезе, тексты
таких приказов по прокуратуре: "Следователь N обратился с рапортом о
предоставлении ему в конце августа краткосрочного отпуска без сохранения
содержания по семейным обстоятельствам - в связи с тем, что ему необходимо
доставить с Украины семилетнего сына, чтобы готовить к школе, поскольку
престарелые родители, у которых гостит сын, не могут его привезти, а жена
следователя находится в отпуске по уходу за младшим, грудным ребенком.
Следователю было отказано в предоставлении отпуска и предложено
активизировать работу по расследованию уголовных дел, однако N самовольно
уехал, чем нарушил и т, п..." И другое кое-что было, о чем не хочется даже
вспоминать... Нет ей равных и, надеюсь, не будет в умении создавать
нервозную, истерическую обстановку и в способности заводиться от звуков
своего же собственного голоса.
Поначалу я, одна из очень и очень немногих, жалела ее: низенькая, как
табуретка, коротконогая, горбатая и почти лысая (подпольная кличка Крошка
Цахес) - тут уж филантропкой быть трудно. Более того, когда я стала работать
в следственной части, я старалась одеваться и выглядеть поплоше, чтобы не
бросаться уж совсем мужикам в глаза на фоне этой каракатицы, - вот дурочка!
Меня предупреждали: подожди, Швецова, хлебнешь еще барской любви! А я
отмахивалась. Но слухи о том, что меня прочат на ее место, просочились в
развесистые уши Недвораевой, и я тут же попала в число ее врагов. Для начала
она перестала со мной здороваться.
Если бы все претензии сводились лишь к плохому характеру Недвораевой,
это еще можно было бы перетерпеть; но беда заключалась в том, что Нсдвораева
была больна. Каждый год она по два-три месяца лежала в больницах, поскольку
обожала кататься на горных лыжах, всегда себе что-то ломала и залечивала
застарелые переломы. Потом в нашем отделе появился новый следователь; он
производил странное впечатление: проработал три дня и вдруг вытащил из сейфа
бумаги, сложил их посреди кабинета и поджег, а потом распахнул окно и
пытался полетать... В общем, его увезли на "скорой" в психушку и больше он к
нам не вернулся. А потом выяснилось, что привела его к нам работать
Недвораева и что познакомилась она с ним, по образному выражению нашего
штатного балагура следователя Каневского, на больничной койке, в больнице,
то есть, где они оба лечились от травматического арахноидита... Потом уже
эксперты-медики разъяснили мне, что мадам много лет страдает от
органического поражения головного мозга и ее заболевание в такой стадии, что
она практически не адекватна самой себе.
И ничего - руководила. И зама нашла себе под стать - больного
эпилепсией... Целая "Калевала" сложена про то, как он приехал в район давать
указания по "глухарю". Вошел в кабинет прокурора района, в прошлом - важняка
с огромным стажем, степенно протянул руку и сказал: "Здравствуйте, я новый
заместитель начальника отдела по расследованию особо важных дел, ну а вы-то,
Петр Иванович, в следствии хоть немножко разбираетесь?" - "Ну разве что
немножко, - ответствовал мудрый Петр Иванович, усмехаясь в усы, но вы мне,
надеюсь, поможете разобраться?" - "Постараюсь сделать все, что в моих
силах", - серьезно заверил его новый зам.
В общем, первый раз мы с мадам открыто схлестнулись из-за того, что я
ей срочно понадобилась, а меня снимали телевизионщики. Я, грешным делом,
считала, что не совершаю ничего крамольного, наоборот, поднимаю, как могу,
престиж прокуратуры в глазах телезрителей. А Недвораева считала, что