"Елена Топильская. Танцы с ментами" - читать интересную книгу автора

- Нет, птичка моя, это географическое название. Успокойся, это в
Америке. А если серьезно, то лучше бы у нас убили Версаче. Только что на
нашей территории расстреляли машину с Хапландом.
- А кто это? Фамилия знакомая, напомни.
- Ну ты даешь! Это начальник бюро регистрации сделок с недвижимостью.
Стрелял автоматчик с крыши, уже нашли место и оружие.
- О Господи! Ну а я-то вам зачем? Там уже не протолкнуться небось от
ваших и наших?
- Ну, в общем, перезвони дежурному. Привет! Но я не стала этого делать.
Если понадоблюсь, сами найдут. А вот звонок меня взбодрил. Наш начальник
уголовного розыска - душка: для каждой женщины найдет ласковое слово. А я у
него прохожу по разряду "любимая женщина": на каждом происшествии он первым
делом осведомляется, причем очень громко: "А где моя любимая женщина?", чем
приводит в замешательство тех, кто его не знает, и все начинают понимающе на
меня посматривать, а тетки - так не без зависти, только зря. Кроме
полнейшего взаимопонимания в вопросах раскрытия преступлений, ничего между
нами нету.
Правда, мужу своему я никак не могу втолковать, что если кто-то
называет меня любимой женщиной, это может быть просто шуткой, а не
обязательно свидетельством измены.
Я живу с Игорем восьмой год, днем еще как-то его переношу, а вот ночью
совсем тошно. Он это чувствует и бесится, орет, что, если я его не хочу,
значит, трахаюсь на стороне. Я с негодованием это отрицаю, плачу от обиды.
Хотя, конечно, он прав - у меня есть любовник. Ошибка мужа только в
том, что он путает причину и следствие: он думает, что я его не хочу, потому
что у меня есть любовник, а на самом деле у меня есть любовник потому, что я
не хочу мужа. И вот так всю жизнь: если кто-то из моих подруг заводит левые
амуры, то у них это означает шампанское при свечах, лепестки роз в ванной и
нежную любовь раскаявшегося мужа, когда он обнаружит правду и поймет, что
своим невниманием довел жену до адюльтера. А я, как старый партизан, с
риском для жизни выкраиваю время для свиданий, при этом смертельно боюсь,
что в каблук моей туфли любящий муж засунул микрофон и мне будет предъявлено
вещественное доказательство измены, после чего он приведет в исполнение
смертную казнь.
У меня есть основания опасаться и того, и другого: и микрофона в
каблуке, и смертной казни. Игорь работает криминалистом, специализируется на
негласных методах наблюдения, а мастерство свое оттачивает в свободное от
службы время. Во имя светлой цели сохранения семьи неоднократно прослушивал
мои телефонные переговоры, и я не могла понять причин его осведомленности в
моих женских секретах, причем вначале речь шла о вещах совершенно невинных:
например, с некоторых пор он начал на дух не переносить одну мою
приятельницу, и я терялась в догадках, что она такого совершила, а потом
Игорь утратил бдительность и раскололся, что прослушал нашу с ней болтовню
на тему ее терзаний - изменять мужу или нет - и с этого момента она
перестала для него существовать как личность.
Любовник мой, как водится, оперативник. Ничто так не сближает, как
совместная интеллектуальная деятельность. Наши отношения развивались по
стереотипу: его прислали мне в помощь по убийству, и он стал совмещать
приятное с полезным - некоторые опера вообще считают своим долгом переспать
со следователем, если следователь - женщина, безотносительно к тому,