"Елена Топильская. Танцы с ментами" - читать интересную книгу автора - Нет, птичка моя, это географическое название. Успокойся, это в
Америке. А если серьезно, то лучше бы у нас убили Версаче. Только что на нашей территории расстреляли машину с Хапландом. - А кто это? Фамилия знакомая, напомни. - Ну ты даешь! Это начальник бюро регистрации сделок с недвижимостью. Стрелял автоматчик с крыши, уже нашли место и оружие. - О Господи! Ну а я-то вам зачем? Там уже не протолкнуться небось от ваших и наших? - Ну, в общем, перезвони дежурному. Привет! Но я не стала этого делать. Если понадоблюсь, сами найдут. А вот звонок меня взбодрил. Наш начальник уголовного розыска - душка: для каждой женщины найдет ласковое слово. А я у него прохожу по разряду "любимая женщина": на каждом происшествии он первым делом осведомляется, причем очень громко: "А где моя любимая женщина?", чем приводит в замешательство тех, кто его не знает, и все начинают понимающе на меня посматривать, а тетки - так не без зависти, только зря. Кроме полнейшего взаимопонимания в вопросах раскрытия преступлений, ничего между нами нету. Правда, мужу своему я никак не могу втолковать, что если кто-то называет меня любимой женщиной, это может быть просто шуткой, а не обязательно свидетельством измены. Я живу с Игорем восьмой год, днем еще как-то его переношу, а вот ночью совсем тошно. Он это чувствует и бесится, орет, что, если я его не хочу, значит, трахаюсь на стороне. Я с негодованием это отрицаю, плачу от обиды. Хотя, конечно, он прав - у меня есть любовник. Ошибка мужа только в том, что он путает причину и следствие: он думает, что я его не хочу, потому не хочу мужа. И вот так всю жизнь: если кто-то из моих подруг заводит левые амуры, то у них это означает шампанское при свечах, лепестки роз в ванной и нежную любовь раскаявшегося мужа, когда он обнаружит правду и поймет, что своим невниманием довел жену до адюльтера. А я, как старый партизан, с риском для жизни выкраиваю время для свиданий, при этом смертельно боюсь, что в каблук моей туфли любящий муж засунул микрофон и мне будет предъявлено вещественное доказательство измены, после чего он приведет в исполнение смертную казнь. У меня есть основания опасаться и того, и другого: и микрофона в каблуке, и смертной казни. Игорь работает криминалистом, специализируется на негласных методах наблюдения, а мастерство свое оттачивает в свободное от службы время. Во имя светлой цели сохранения семьи неоднократно прослушивал мои телефонные переговоры, и я не могла понять причин его осведомленности в моих женских секретах, причем вначале речь шла о вещах совершенно невинных: например, с некоторых пор он начал на дух не переносить одну мою приятельницу, и я терялась в догадках, что она такого совершила, а потом Игорь утратил бдительность и раскололся, что прослушал нашу с ней болтовню на тему ее терзаний - изменять мужу или нет - и с этого момента она перестала для него существовать как личность. Любовник мой, как водится, оперативник. Ничто так не сближает, как совместная интеллектуальная деятельность. Наши отношения развивались по стереотипу: его прислали мне в помощь по убийству, и он стал совмещать приятное с полезным - некоторые опера вообще считают своим долгом переспать со следователем, если следователь - женщина, безотносительно к тому, |
|
|