"Ричард Томлинсон. Большой провал. Раскрытые секреты британской разведки MI-6 (полит.)" - читать интересную книгу автора

меня помочь. Маломощный "лускомбе" не мог перелететь через Анды, и потому
этот отрезок пути предстояло преодолеть на автобусе. По прибытии на
удаленный пограничный пост, примостившийся под сенью Аннапурны, я вдруг
сообразил, что угодил в переплет. Вообще-то у меня было два паспорта -
новозеландский и английский. Первый был незаменим для пересечения границы
Аргентины, поскольку аргентинские власти в отличие от британцев не требовали
визы у граждан Новой Зеландии. В Чили же, наоборот, в более выгодном
положении находились британцы, им для въезда и выезда виза не требовалась, и
потому там удобнее было пользоваться английским паспортом. Но я, собираясь в
поездку в спешке, взял с собой только один документ - английский.
Рассчитывать на то, что два неприветливых аргентинских пограничника,
поднявшихся в автобус на пропускном пункте, посмотрят сквозь пальцы на
отсутствие штампа, не приходилось.
Сообразив, что мой новозеландский паспорт с аргентинскими печатями
лежит под замком в тумбочке возле моей кровати в Буэнос-Айресе, я решил
попытаться проникнуть через границу обманным путем. Выбора у меня все равно
не было. Я заявил, что у меня украли мой новозеландский паспорт и я еду в
Сантьяго, где находилось единственное на всем южном континенте посольство
Новой Зеландии, чтобы его восстановить. Пограничник постарше поверил моему
объяснению, но молодой проявил подозрительность и приказал мне выйти из
автобуса, чтобы произвести досмотр моих вещей. Вскоре в моем рюкзаке он
обнаружил английский паспорт без соответствующих штампов и арестовал меня по
подозрению в нелегальном въезде в страну.
Сотрудники пограничной полиции эскортировали меня в полицейский участок
Мендосы, где меня обыскали с ног до головы и бросили в грязную камеру, в
которой из обстановки имелись только сырой матрас и ведро. В этой камере я
проскучал два часа, после чего меня препроводили в один из кабинетов, где за
железным столом сидели два мрачных офицера. К моему неописуемому изумлению,
выяснилось, что меня подозревают в шпионаже. Начался допрос. Полицейские
интересовались, чем я занимаюсь, где проживаю, кто мои друзья, и аккуратно
записывали мои ответы в маленькие черные блокноты. Через час мне уже
казалось, что нелепее вопросов я не слыхал в жизни.
- Как зовут вашу собаку? - спросил один из офицеров.
- Джесси, - ответил я, едва скрывая раздражение.
Ночевать меня отправили в ту же грязную камеру, а утром я предстал
перед полковником ВВС Аргентины, специально прилетевшим из Буэнос-Айреса,
чтобы допросить меня.
- Как зовут вашу собаку? - грозно осведомился он.
- Вчера меня уже спрашивал об этом один из здешних, - с невинным видом
отвечал я, недоумевая, с чего вдруг мой щенок из породы лейкленд-терьеров
стал представлять опасность для "аргентинских ястребов". Позже я понял, что
они испытывали мою "легенду". Если я и впрямь безобидный студент, прибывший
на учебу в Аргентину по обмену, значит, я без труда должен вспомнить такие
несущественные детали, как кличка моего пса. Шпиону же гораздо сложнее изо
дня в день отвечать правильно на нелогичные тривиальные вопросы. Полученный
урок сослужил мне добрую службу, когда я стал разведчиком.
Чуть позже в тот же день аргентинская полиция отпустила меня на
свободу, но только после того, как по настоянию ее сотрудников я принял
участие в спонтанно организованном матче по регби. По мнению аргентинских
блюстителей закона, каждый настоящий новозеландец должен быть отличным