"Росс Томас. Щит Компорена ("Филип Сент-Ив" #01)" - читать интересную книгу автора

составляли нефтеперерабатывающие заводы, флотилия танкеров и банк в
Вашингтоне, депозиты которого, в том числе многомиллионные пенсионные фонды
профсоюза рабочих алюминиевой промышленности, позволяли покупать акции самых
прибыльных предприятий страны. И банк Спенсера следил, чтобы они и далее
оставались прибыльными, вводя в состав директоратов своих представителей.
Окончив Принстон в 1939 году, в сентябре Спенсер поступил на службу в
канадские ВВС. К концу лета 1942 года, когда его подстрелили над Проливом,
он, как уже упоминалось выше, сбил девять немецких самолетов. Его отправили
в Штаты то ли из-за ран, полученных в последнем бою, то ли, как говорили
некоторые, из-за психологического шока.
С той поры главной заботой Спенсера стали: собственная анонимность,
семейное состояние и искусство. Именно искусство свело его с Амосом
Култером. В начале пятидесятых годов на аукционе "Сотбис" выставили на
продажу картину Матисса. Доверенные лица Спенсера получили указание
приобрести ее. С тем же намерением прибыл в Лондон и Амос Култер. Но деньги
Култера не могли идти ни в какое сравнение с состоянием Спенсера. Последний
приобрел картину Матисса, но, узнав, до какой ставки дошел Амос Култер,
приказал уложить картину в ящик и отослал Култеру без короткой записки или
хотя бы визитной карточки.
В результате мужчины стали друзьями, во всяком случае, близкими
приятелями, ибо Спенсер утверждал, что друзей у него нет и быть не может.
Култер входил в число трех десятков человек, удостоившихся чести лицезреть
коллекцию Спенсера, размещенную в специально выстроенной и бдительно
охраняемой галерее в его поместье близ Кэрринтона, что в штате Виргиния. По
слухам, у Спенсера была прекрасная подборка постимпрессионистов. Но,
несмотря на достаточно теплые отношения с Амосом Култером, потребовалось три
телефонных звонка, в том числе и от президента, чтобы Уинфилд Спенсер
согласился возглавить исполнительный комитет музея Култера.
Все это я вспоминал, стоя между сенатором и профсоюзным деятелем и
слушая вполуха их разговор о состоянии дел в профсоюзе. Фрэнсис Уинго тем
временем тихим голосом что-то втолковывала Спенсеру, который все еще
разглядывал этикетки. Когда же бармен поставил передо мной полный бокал, я
повернулся к сенатору Кихоулу.
- Как прошла сессия?
- Ужасно. - Он печально покачал головой. - Но, с учетом того, кто сидит
у нас в Белом доме, даже лучше, чем я ожидал.
- Надо дать ему время, - вставил Тигью.
- Ради чего?
Тигью осторожно провел рукой по серебристым волосам, обдумывая ответ.
- Он собрал вокруг себя хороших людей.
- То же сделал и Цезарь.
- Как ты думаешь, есть у меня время выпить еще мартини? - Тигью
печально посмотрел на пустой бокал.
- Не знаю, - покачал головой сенатор. - Почему бы тебе не спросить у
Бога?
И в ту же секунду Бог или Уинфилд Спенсер отвернулся от Фрэнсис Уинго.
- Думаю, мы можем начинать, - и медленно двинулся к прекрасно
сервированному столу и занял место во главе, не дожидаясь, пока сядет
Фрэнсис Уинго.
Я заметил, что ходит Спенсер чуть прихрамывая, Лоуренс Тигью оказался