"Лесли Томас. Девственники в хаки " - читать интересную книгу автора

"лягушатнике".
Тем временем гроза, с утра собиравшаяся над Джохорским проливом,
наконец-то сдвинулась с места и пошла прямо на остров. Низкие тучи повисли
над взъерошенными макушками пальм, а на севере, над самым горизонтом, резали
закипавшее тьмой небо извилистые желтые молнии.
Бригг и компания возвращались из бассейна напрямик через священное
крикетное поле, потому что так было быстрее. Меряя газон длинными нервными
прыжками, они вдруг заметили сержанта Любезноу, который махал им рукой с
дальнего края поля. За спиной сержанта сгрудились штрафники с кирками и
лопатами в руках.
- Какого черта ему надо? - спросил Джекобс и приостановился, озабоченно
разглядывая небо, цветом напоминающее двухдневный синяк. - Мы сейчас все
промокнем!
Но Любезноу определенно хотел их видеть. Троица повернулась и потрусила
к сержанту по жесткой, коротко подстриженной траве, которая, тем не менее,
пригибалась под сильным порывистым ветром - предвестником грозы. Бригг и
Таскер по привычке обогнули площадку перед "калиткой", а Джекобс, который
был шотландским евреем и не играл в крикет, промчался прямо по ней.
Сержант размахивал руками словно разъяренный орангутанг. Лицо у него
было сердитым, лысая голова казалась лимонно-желтой. Щеки сержанта тряслись,
а выпученные глаза стали размером с куриное яйцо. Солдаты из землекопной
команды стояли рядом с вырытой ямой, опираясь на свои заступы; трое смотрели
под ноги, а четвертый пристально разглядывал бассейн, словно никогда не
видел ничего подобного.
С неба пролились первые капли дождя. Это были редкие, тяжелые, как
пули, капли, которые мягко ударяли по головам и по траве. Когда Бригг,
Таскер и Джекобс добежали наконец до Любезноу, по гневному лицу сержанта уже
стекала вода. Они давно догадались - сержант желает, чтобы они заглянули в
траншею. Они и заглянули.
В неглубокой яме лежали старые тела. Австралийцы. Это могло показаться
дурной шуткой, но нет - это происходило на самом деле. Среди костей нашли
полусгнившую широкополую шляпу, по которой, собственно, солдаты и
догадались, кто перед ними. Все остальное превратилось в голые скелеты, к
которым пристали кое-где клочки ткани. Черепа аккуратной кучкой, словно
кокосовые орехи, лежали отдельно от тел.
Дождь лупил уже во всю мочь. Потоки воды низвергались с небес на головы
солдат, на их шей, на траву, на кучи свежевыкопанной земли, омывали кости в
яме, выбивали частую дробь по черепам, которые на глазах становились
удивительно белыми.
- Смотрите! - выкрикнул вдруг Любезноу таким голосом, словно это Бригг
сотоварищи расправился с австралийцами. Дождь барабанил по лысой голове
сержанта, как по черепу, и мелкие брызги летели во все стороны. - Смотрите,
вы, вшивые ублюдки! Смотрите, как это было!!!
Но стоило Бриггу увидеть останки, как он тотчас же отвернулся и стал
смотреть на одинокое деревце с круглой кроной, росшее на дальнем краю
спортивной площадки. Из листвы выпорхнуло несколько птиц, которых спугнул
усиливающийся ливень.
Потом Бригг заставил себя вспомнить, как в Англии парень с соседней
улицы выпускал по уграм своих голубей, и как они кругами поднимались в небо,
сверкая серебристыми крыльями и телами, словно геральдические лилии на щите.