"Дилан Томас. Детство, Рождество, Уэльс (сборник рассказов)" - читать интересную книгу авторанорковых шубок, и вообще, и никто не подсыпает мышьяк в какао...
Поставили бы для нас хоть музыку, что ли, - сказал Лесли. - И потанцевали бы... Не каждый вечер двое парней смотрят на них в окно. Ведь точно - не каждый! По всему зыблющемуся городу неприкаянные, утопленные человечки, которым нечего тратить и некуда пойти, стоят в карауле под мокрыми окнами, и ничего не происходит. У меня уже началось воспаление легких, - сказал Лесли. Урчат огонь и киска, старинное время утиктакивает наши жизни. Хетти с Гермион убрали со стола и сперва молчали довольно долго, спокойные, надежно укрытые в своей освещенной коробке, а потом посмотрели друг на друга и медленно улыбнулись. Они тихо стоят на своей пристойной, урчащей кухне и друг на друга глядят. Будет что-то интересное, - совсем неслышно шепнул я. Сейчас начнется, - сказал Лесли. Мы уже не замечали мерзкого хлещущего дождя. Улыбки будто приклеены к лицам двух тихих, молчащих женщин. Сейчас начнется. И мы слышим, как Хетти говорит негромко, таинственно: Принеси альбом, детка. Гермион открывает шкаф и вытаскивает оттуда большой стылого цвета семейный альбом и кладет на середину стола. А потом они с Хетти садятся за стол, рядышком, и Гермион открывает альбом. Это дядя Элиот, который умер в Портколе, у него спазм был, - сказала Они с любовью разглядывают дядю Элиота, но нам его не видно. Это Марта-шерстяная-лавка, ты ее не помнишь, свихнулась на шерсти, вечно шерсть, шерсть, шерсть; велела - похороните ее в кофте вязаной, такой лиловой, но муж ни в какую. Он в Индии был. А тут твой дядя Морган, - сказала Хетти, из кидуэлльских Морганов, помнишь? - стоит на снегу. Гермион переворачивает страницу. А это Майфони, ни с того ни с сего, помню, тронулась. Когда кормила. А это твой двоюродный брат Джим, священником был, пока не дознались. А вот и наш Берил, - сказала Хетти. Но все время она говорила так, будто повторяла урок: любимый урок, затверженный наизусть. Мы поняли, что они с Гермион просто ждут. И вот Гермион опять переворачивает страницу. И по таинственным их улыбкам нам ясно, что того-то они и ждали. Моя сестра Катинка, - сказала Хетти. Тетя Катинка, - сказала Гермион. Они склонились над фотографией. Помнишь тот день в Эбериствич, Катинка? - тихо спросила Хетти. - Когда мы с хором ездили на прогулку? На мне было новое белое платье, - сказал новый голос. Лесли вцепился мне в руку. И соломенная шляпа с птичками, - сказал ясный новый голос. Губы у Гермион и у Хетти не шевелятся. Я всегда любила птичек на шляпе. Только перья, конечно. Это было третьего августа, мне было двадцать три. |
|
|