"Татьяна Толстая. Памяти Бродского" - читать интересную книгу автора

Опрос на улице Москвы: "Какие у вас надежды на будущее в связи с выборами в
новый парламент?" Слесарь N: "О, мне плевать и на парламент, и на политику. Я
хочу жить, как Бродский, частной жизнью".
Он хотел жить, а не умирать - ни на Васильевском острове, ни на острове
Манхэттане. Он был счастлив, у него была любимая семья, стихи, друзья,
читатели, ученики. Он хотел убежать от врачей в свой колледж - тогда они его
не догонят Он хотел избежать собственного пророчества: "Между выцветших линий
на асфальт упаду". Он упал на пол своего кабинета вблизи другого острова, под
скрещенными линиями двойной судьбы эмигранта - русской и американской. "И две
девочки-сестры из непрожитых лет, // Выбегая на остров, машут мальчику вслед".
Он и правда оставил двух девочек - жену и дочку.
"Знаете что, Иосиф, если вы не хотите поехать с шумом и грохотом, не
хотите ни белого коня, ни восторженных толп, - почему бы вам не отправиться в
Петербург инкогнито?" - "Инкогнито?" - он вдруг не сердится и не отшучивается.
но слушает очень внимательно. "Ну да, знаете - наклейте усы или так просто...
Закройтесь газетой в самолете. Не говорите никому - вообще никому. Приедете,
сядете на троллейбус, проедете по Невскому. Пройдете по улицам - свободный,
неузнаваемый. Толпа. все толкаются. Мороженое купите. Да кто вас узнает?
Захотите - позвоните друзьям из автомата, - можете сказать, что из Америки. А
если понравится - позвоните приятелю в дверь: вот я. Просто зашел -
соскучился". Я говорю, шучу и вдруг вижу, что ему совсем не смешно-и на лице
его возникает детское выражение беспомощности и какой-то странной
мечтательности, и глаза смотрят как бы сквозь предметы, сквозь границы вещей,
- на ту сторону времени... он молчит, и мне становится неловко, как будто я
подглядываю, лезу, куда меня не просят, и, чтобы разрушить это, я говорю
жалким и бодрым голосом: "Ведь правда, замечательная идея?.."
Он смотрит сквозь меня и говорит: "Замечательная... Замечательная..."


1996