"А.Н.Толстой. Странная история (Из "Рассказов Ивана Сударева")" - читать интересную книгу автора

картуза вынул план, где крестиками были помечены немецкие склады бензина и
боеприпасов.
- Ну, это ты оставь - планы чертить, - сказал ему Евтюхов, пряча
бумажку в кармашек, - запрещаю тебе строжайше, должен все держать в
памяти... Никаких документов! И больше сам сюда не приходи, посылай
девчонку...
Сведения Горшкова оказались точные. Один за другим немецкие склады
взлетали на воздух. Угрюмая белолицая девчонка Анна прокрадывалась почти
каждый вечер в овраг и передавала и важное и маловажное. Однажды она
сказала, как всегда, бубнящим, равнодушным голосом:
- Папаша велел сказать: получены новые автоматы, ключи-то от склада у
него теперь, - вам первым он отпустит автоматы. Приходите завтра ночью;
только наказывал: в часовых никак не стрелять, а резать их беспременно...
Петр Филиппович работал смело и дерзко. Он будто издевался над
немцами, доказывал им, что действительно русский человек - хитро задуманный
человек и не плоскому немецкому ограниченному уму тягаться с трезвым,
вдохновенным, не знающим часто даже краев возможностей своих, острым
русским умом.
Оба офицера были уверены, что нашли преданного им, как собака хозяину,
смышленого человека. Жили они в постоянном страхе: под носом у них горели
военные склады, происходили крушения поездов, и таких именно, в которых
везли солдат или особо важные грузы; им в голову не могло прийти, например,
что в доброй половине полученных из Варшавы ящиков с оружием автоматов и
пистолетов уже не было и со склада из Медведовки на фронт отсылались,
тщательно закупоренные, ящики с песком. Офицер, с молниями бога Тора на
воротнике, не мог догадаться, что странное нападение в одну из непроглядных
ночей на его дом имело целью похитить на несколько часов его полевую сумку
с чрезвычайно важными пометками на карте. Сам он отделался испугом, когда
среди ночи зазвенело разбитое окно, что-то упало на пол и рвануло так, - не
лежи он в это время на низкой койке, случилось бы непоправимое. В белье он
выскочил на улицу. По селу шла трескотня, солдаты выбегали из изб, кричали:
"Партизанен!" - и стреляли в темноту. У его крыльца лежали двое
зарезанных часовых. Он только наутро хватился сумки, но ее вскорости принес
вместе с чемоданчиком и запачканным мундиром Петр Филиппович, - он нашел
эти вещи здесь же на огороде, очевидно, партизаны бросили их, убегая.
Немцам дорого обошлось бургомистерство Петра Филипповича. Все же он
попался, - на мелочи, вернее, от высокомерной злобы своей к немчикам. Он
похитил печать и бланк, взял со склада немецкую пишущую машинку и поехал в
село Старую Буду, где партизанил отряд Василия Васильевича Козубского.
Директор школы написал ему по-немецки пропуск в город, в штаб армии. Но
Василий Васильевич, хотя и хорошо знал по-немецки, сделал ошибку в падеже.
Это и погубило Горшкова. Его задержали и вместе с поддельным пропуском
вернули в Медведовку. Оба офицера, длинный и хорошенький, не хотели верить
такому непостижимому русскому коварству, но потом пришли в ярость: им все
теперь стало понятно...
Это случилось в те дни, когда Красная Армия прорвала на одном из
участков немецкий фронт и выбила немцев из сел и деревень. Медведовка была
занята, первыми туда ворвались партизаны. На улице к Евтю-хову подошла
Анна, - волосы у девочки были, как колтун, забиты землей, лицо обтянутое,
старушечье, пыльное, платьишко изодрано на коленях.