"А.Н.Толстой. Странная история (Из "Рассказов Ивана Сударева")" - читать интересную книгу автора - Это счастье. Большое счастье для меня. Сведения буду посылать - куда
укажете - через мою девчонку... Сынишка-то в мать пошел, слабый, а дочка, Анна, в меня, ребенок злой, скрытный. Петру Филипповичу завязали глаза, и те же девушки увели его. В понедельник, такой же сырой и мутный, немецкие солдаты с утра стали выгонять жителей на улицу, крича им непонятное и тыча рукой в сторону сельсовета. Там, на небольшой площади, где еще недавно был палисадник со статуей Ленина, снятой и разбитой немцами, стояла гимнастика - два высоких столба с перекладиной. Теперь на ней висели две тонкие верев-ки с петлями. Весь народ уже знал, что будут вешать комсомольца Алексея Свиридова, - его немцы подстрелили неподалеку от села, в орешнике, - и Клавдию Ушакову, учительницу медведовской начальной школы; ее также взяли в орешнике, когда она пыталась унести на себе Алексея Свиридова. Солдаты, взмахивая подбородками и покрикивая, как на скотину, которую гонят по пыльному шоссе в город на бойню, теснили народ ближе к гимнастике. Дождь струился по их стальным шлемам, по морщинистым женским лицам, по детским щекам. Грязь чавкала под ногами. Только и было слышно, как кто-нибудь слабо и болезненно вскрикивал, уколотый штыком. Показался грузовик. В нем стояла учительница, простоволосая, бледная, как покойница, черное пальто расстегнуто, руки связаны за спиной. У ног ее сидел полуживой Свиридов. Был он убедительный и горячий паренек, на селе его любили, - ничего от него не осталось, замучили, - сидел как мешок. Позади грузовика шагали оба офицера, - длинный в очках, с фотографическим аппаратом, и хорошенький. Оба солидно посмеивались, поглядывая на русских. Грузовик подъехал, повернулся и задом вдвинулся под гимнастику. На непостижимого изумления, крикнула низким голосом: - Товарищи, я умираю, уничтожайте немцев, клянитесь мне... Солдат с размаху ладонью закрыл ей рот и сейчас же, торопливо и неловко, начал надевать петлю через затылок на ее тонкую детскую шею. Сидящий Алексей Свиридов закричал раздирающим хрипом: - Товарищи, убивайте немцев!.. Другой солдат ударил его по голове и тоже начал натаскивать петлю. В толпе все громче плакали. Грузовик резко дернул. Ноги Клавдии Ушаковой поползли, тело ее наклонилось, точно падая, и выпрямилось свободно, - она первая повисла на тонкой веревке, наклонив к плечу простоволосую голову, закрыв глаза... На месте отъехавшего грузовика стоял Петр Филиппович, бургомистр. Весь народ с ужасом увидел, как он снял картуз и перекрестился. Начальник штаба несколько дней после казни дожидался Горшковой девочки в условленном месте, - в сумерках, в овраге, в густом дубняке. Пришел сам Горшков. Начальник штаба весь трясся, глядя на него. Он же, присев на корточки, тихим голосом начал подробно рассказывать, как происходила казнь. - Народ так это и понял, что ушли от нас великомученики, святые-с... Наказ их предсмертный у всех в ушах... Что же касается сведений, то будут они такие... И он стал сообщать столь важные сведения, о которых начальник штаба и мечтать не мог. Он долго глядел широко разинутыми глазами на Горшкова: - Ну, если ты врешь... Петр Филиппович не ответил, только развел ладошками, усмехнулся; из |
|
|