"Алексей Николаевич Толстой. Гобелен Марии-Антуанетты (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

белом халате. "Что это горит, что это горит?" - по-немецки спросила она
пустоту и подошла к окнам. Листья мороза на них, то багровые, то
черно-синие, лежали фантастическим узором.
Ее лицо было искажено, в глазах мерцал суеверный ужас. И мне и ей
привиделось в эту минуту одно и то же воспоминание...
...Десятки тысяч голов шумели и волновались вдоль решетки и террас
Тюильри и по всей широкой площади Революции, где над щетиной штыков
возвышался помост со взнесенным треугольником лезвия между двумя стойками.
Из окна колбасной лавки мне были видны островерхие башни тюрьмы
Консьержери. Мимо них двигалась двухколесная тележка. Она завернула на
мост и переехала на эту сторону реки. Головы волновались, будто по ним
ходил ветер. Повозка, окруженная солдатами и барабанщиками, поплыла в это
море голов. Рев толпы покрывал трескотню барабанов. Повозка поравнялась с
моим окном, я увидела в ней королеву, сидящую спиной к лошади. Руки ее
были связаны назади, отчего спина вытягивалась особенно прямо. Под измятым
черным шерстяным платьем не было корсета и обрисовывались старые ее
груди, - о них когда-то писали придворные поэты мадригалы, по их форме
была сделана янтарная чаша, из которой король пил вино. Желтая шея была
обнажена, голова опущена, и презрительно, с гордым омерзением выпячена
нижняя губа. Из-под высокого чепца висела прядь волос. "Смерть проклятой
австриячке!" - кричали простоволосые старые женщины; по четыре в ряд они
шли за тележкой, и все не переставая вязали чулки для армии. Это были
"вязальщицы Робеспьера". Я видела, как тележка остановилась. Стало тихо.
На помосте произошла короткая суета, метнулся белый чепец. Надрываясь, все
громче, страшно затрещали барабаны, и бликом света скользнул вниз по
перекладинам треугольник топора. Над толпой в чьей-то вытянутой руке
повисла голова королевы...
"Проклятые, сумасшедшие, бесы, бесы!" - хриповато, по-русски,
проговорила царица, все еще глядя в зернисто-лапчатое, залитое заревом
окно... Затем она начала мелко-мелко креститься и кланяться одной головой,
не сгибая шеи... Нижняя губа ее вытянулась и слегка отвисла...
В эту ночь ее дети захворали корью. В эту ночь она в последний раз
переступила порог гостиной, где я нахожусь по сей день, налево от окна.
Посетители дворца-музея, в парусиновых туфлях поверх валенок, на
минуту останавливаются передо мной, и руководитель говорит:
- А это образец продукта крепостного производства, относящийся к
самому началу борьбы между земледельческим капиталом и капиталом
торгово-промышленным.


КОММЕНТАРИИ

Гобелен Марии-Антуанетты

Впервые - "Женский журнал", 1928, № 7, 8. Включая рассказ в изд.:
ГИЗ, 11, автор подверг рассказ довольно значительной правке (журнальный
текст с авторской правкой в ИМЛИ).
Печатается по тексту: Гослитиздат. 1934 - 1936, 3.

Стр. 113. ...п р е з и д е н т  Л у б е. - Лубе Эмиль (1838 - 1929) -