"Александр Толстиков. Ее звали Мария " - читать интересную книгу автора

комнаты стоял длинный стол. Он не накрывался скатертью, был расписан
цветами. В углу комнаты стоял большой чугун - в нем всегда был грушевый
взвар - компот. Тетка Прасковья пекла очень вкусные пирожки и любила угощать
ими гостей. Пироги складывала стопочкой. Когда мы ездили в Рахинку, а дорога
шла через Пры-щев хутор, обязательно заезжали к Усковым. Прасковья Ивановна
сразу же начинала хлопотать по хозяйству, старалась всех вкусно накормить.
Осенью и летом, когда яблоки поспевали, мой отец делал "гарбузницу" -
воз для тыкв, и ехал к Усковым за яблоками. Прасковья Ивановна говорила:
"Собирайте, собирайте побольше, насушите на зиму!" Яблоки у них были очень
вкусные, крупные.
Усковы уехали в Сталинград неожиданно. Прасковья Ивановна даже
племянника, то есть моего отца, ие предупредила. Отец хотел перетащить дом
на свой хутор, но ему не разрешили. Позже его перевезли на Симиливку,
кажется, он и до сих пор сохранился. В зтом доме жила семья Гриценко
Матрены, она жива, сейчас в Катричеве, у дочери. Отец навещал Усковых в
Сталинграде. Однажды приехал и сказал: "Мария без руки осталась".
Помню, что отец рассказывал, будто бы Маша вышла замуж, и тот парень,
ее муж, переехал жить к иим. Прасковья Ивановна почему-то невзлюбила его и
старалась их развести. Отец просил, чтобы она не вмешивалась и ие мешала
жить молодым, как им хочется. Когда отец ушел на фронт (он погиб), связь с
семьей Усковых прервалась. Сейчас в Катричеве живет мой брат, Алексей
Иванович Кобликов, в Волжском - брат Николай, в Волгограде - сестра Татьяна.
Маше они доводятся двоюродными племянниками. Они намного моложе Марии и не
могут ее помнить...
Вот что рассказала нам Мария Федоровна Чепусова. С племянниками Марии
мы постараемся встретиться и что-нибудь еще разузнать. С уважением -
катричевские следопыты".
В Волгограде мы наконец застали Марию Иосифовну Скворцо-ву, мать Анны
Дмитриевны Дуюновой. Застали, можно сказать, чудом, потому что через два дня
она снова уезжала в Астрахань. Мария Иосифовна показала нам старые,
пожелтевшие фотографии тридцатых годов.
Вот, смотрите, это моя старшая сестра Шура. Так вот, Мария была очень
похожа на нее. Только губы у Маши были полнее - видите, у Шуры они в
ииточку, а у Маши более округлые... И волосы попышнее...
Мария Иосифовна, в Катричеве нам сказали, что якобы Мария до войны
вышла замуж. Вы ничего об этом не знаете?
Очень даже знаю. И мужа ее помню, Виктором звали. Только вот фамилию
его забыла. Хороший был парень, веселый, работящий, на заводе Ермана
работал. Наверное, вы не знаете, у Маши ведь ребенок родился, девочка. А тут
и война пришла. Муж Маши на фронт ушел и в первый же год погиб. А дочку свою
Маша очень любила. Ей трудно было носить ребенка, с одной-то рукой, так ей
кто-то сделал деревянную колясочку, она и возила дочку в ней. Я, помню,
спрашивала ее: "Как же ты пеленаешь девочку, одиой-то рукой?" А она смеется,
ничего, мол, справляюсь... Девочка Машина и года не прожила - умерла. От
чего - не знаю, зиаю только, что болела, болела и умерла. А тут и муж Машин
погиб, и все беды на нее сразу свалились. Прасковья уже никудышная была, еле
передвигалась, плохо видела, так что туго Маше приходилось. Подрабатывала
где придется...
Вы могли бы точно показать место, где стоял их домик?
Конечно. Только мие уж трудно будет в Бекетовку ехать, по оврагу