"Николай Дмитриевич Толстой-Милославский. Жертвы Ялты " - читать интересную книгу автора

конвенцию 1929 года и, следовательно, наверняка не будет обращаться с
немецкими военнопленными соответственно ее условиям". Наконец, 29 мая 1942
года Молотов решительно отверг предложение Государственного департамента США
подписать Конвенцию или соблюдать ее условия¹⁰
Вполне убедительно, поэтому, звучит рассказ о том, как гуманный
комендант немецкого лагеря, старавшийся по возможности облегчить невыносимую
жизнь своих подопечных, жаловался одному русскому врачу, что больше ничего
не может сделать, поскольку Сталин отказался вступать в какие бы то ни было
согла-
32


шения¹¹. Представитель швейцарского Красного Креста М. Жюно
постоянно сталкивался с этим непреодолимым препятствием во время объездов
лагерей в Германии, выражая протест относительно содержания русских. Он
отметил, например, разительный контраст между хорошо поставленным лагерем
для английских военнопленных в Досселе, где на видном месте был вывешен для
всеобщего обозрения текст Женевской конвенции, и ужасающим лагерем по
соседству - для брошенных на произвол судьбы русских. Нет, Конвенция никак
не была простым "клочком бумаги"¹².
Было бы ошибкой думать, что Гитлер, при всей его жестокости,
отказывался бы соблюдать Конвенцию, если бы она была принята. В феврале 1945
года, после бомбежки Дрездена авиацией союзников, разъяренный Геббельс
предложил Гитлеру отказаться от Женевской конвенции и расстрелять пленных
летчиков. Гитлер согласился, но кто-то из его сотрудников, ужаснувшись этому
решению, сделал так, что сведения об этом просочились в иностранную прессу.
Би-би-си сразу же передало резкие предупреждения об ответных мерах, и немцы
немедленно отказались от задуманного¹³.
Можно было бы на секунду предположить, что позиция советского
правительства - не марксистское новшество, но наследие отсталой царской
России. В этом случае уместно на мгновение обратиться к судьбе русских,
взятых в плен немцами в войне 1914-18 годов. Поскольку оба правительства --
и Российской Империи, и Германии - подписали Гаагские конвенции 1899 и 1907
годов, с самого начала были приняты меры для облегчения страданий попавших в
плен. Правительства обменивались списками пленных, была установлена почтовая
служба, медсестрам и священникам разрешалось ездить из России в немецкие
лагеря, для пленников были устроены православные часовни. Испанское
правительство выступало в качестве государства-протектора русских
военнопленных, их интересы поддерживались также Соединенными Штатами,
государством-протектором союзников России - англичан, французов и сербов,--
вместе с которыми обычно содержались в лагерях русские пленные¹⁴.
Императрица Александра Федоровна организовала комитет по поддержке
пленных¹⁵. В 1915 году она писала царю: "Ты знаешь, что мой
комитет будет вынужден просить правительство о больших суммах денег для
наших пленных, нам никаких денег не хватит, и сумма достигнет, страшно
сказать, нескольких миллионов".
Через несколько недель она сообщает: "4 раза в неделю мы высылаем по
несколько вагонов, груженных вещами". До нее доходят известия о дурном
обращении с пленными: она "плакала, читая об ужасах, которые немцы творили с
нашими ранеными и