"Михаил Токуров. Любимый город " - читать интересную книгу авторастолицу свою?! Неужли предадите православную веру Христову?! Да стойте же,
анафема на ваши головы! Поток бегущих прекратился. Все, кто мог убежать - убежали. Все, кто решил остаться - остались на баррикаде. Справа и слева стояли обгоревшие каменные палаты - нападения с той стороны можно было не опасаться. Сзади были свои. Пока ещё были. На улице появились иные силуэты: широкополые шляпы, кожаные куртки - мушкетёры. За ними виднелся строй копейщиков, "пикинеров" по-ихнему, в блестящих касках. Палёна клеть, началось. Первыми, однако, выстрелили свои стрельцы. Один из мушкетёров упал, другой осел, схватившись за плечо. За ними, среди пикинеров, тоже что-то случилось. Стрельцы лихорадочно перезаряжали пищали, но враги не спешили давать залп. Вместо того, чтобы устанавливать мушкеты на сошки, вражеские солдаты по-прежнему держали их на весу, оглядывались, беспорядочно вертя головой то в сторону баррикады, то куда-то назад. Видневшиеся над их головами копья начали одно за другим исчезать. Передние ряды неприятеля бросились вперёд, на баррикаду. - Держись, палёна клеть! Они лезли на опрокинутые телеги, все вместе: мушкетёры без мушкетов и копейщики без копий. Стрельцы выстрелили из своих пищалей - хоть пальба и не была дружной, своей цели она достигла - с полтора десятка "шляп" и "касок" исчезло. Несколько висело на пиках ратников и лежало с рарубленными головами. Остальные топтались перед баррикадой, не решаясь идти ни вперёд ни назад. Один за другим шведы падали на колени, воздевали руки перед собой и В панике мечущиеся по улице шведские солдаты в ужасе оглядывались на возносившиеся между ними окружённые солнечным сиянием фигуры с белыми крыльями за спиной. В их руках вспыхивали белые молнии, поражавшие неприятеля. - Ангелы! Аки ангелы! - воскликнул кто-то обок князя. - Литва, князь! Литовская подмога пришла! - Многая лета гетману Ходкевичу! Гусары закончили свою расправу с попавшей в ловушку шведской пехотой. Кони переступали через трупы в кожаных куртках. Польский ротмистр в медвежьей шкуре поверх чешуйчатой брони вложил пистолет в ольстру и отсалютовал князю Пожарскому саблей - это она блестела, как молния, в лучах заходящего светила. Только кровь выделялась на ней чёрными пятнами. Жаркий день 24 августа 1612-го года от Рождества Христова наконец-то уступил место вечеру. Глава первая. О заботах счастливых женщин и занятых работой мужчин - Верка, ты что... влюбилась? - Нет, нет, Бася, я ничего не скажу! - Верка, не будь такой скрытной. - Н-нет! - Верка, скажи, кто у тебя? - Нет, Басюнчик, и не проси, не-ска-жу! |
|
|