"Элвин Тоффлер. Метаморфозы власти" - читать интересную книгу автора

символические продукты общества, независимо от того, "истинны" они,
"приблизительны" или "ложны".
Все вышеперечисленное применяется или подтасовывается рвущимися к
власти, и так было всегда. Средства передачи знания - средства
коммуникации - в свою очередь придают форму сообщениям, проходящим через
них. Термин "знание", следовательно, будет включать в себя и все это тоже.


ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ РАЗЛИЧИЕ

Кроме того, что знание обладает огромной гибкостью, у него есть и
другие важные характеристики, которые делают его фундаментально отличным от
менее значимых источников власти в завтрашнем мире.
Так, сила ограничена во всем, что касается практического применения.
Существует предел приложения сил, если мы не хотим разрушить то, что должны
заставить капитулировать или защитить. Это же верно и для богатства. Не все
можно купить за деньги, и в определенный момент даже самый толстый кошелек
истощается.
Знания же, напротив, - нет. Мы можем накопить их еще больше.
Греческий философ Зенон Илийский указывал, что если путешественник
каждый день будет проходить полпути до места назначения, то он никогда не
достигнет конечного пункта, поскольку всегда будет оставаться другая
половина пути. Рассуждая таким образом, мы не в состоянии достичь конечного
знания о чем-либо, но мы всегда можем приблизиться еще на один шаг к полному
пониманию любого явления. Знание, по крайней мере в принципе, может
бесконечно расширяться.
Знание изначально отличается и от силы, и от денег, потому что, как
правило, если я использую пистолет, вы не можете применить его одновременно
со мной. Если вы тратите доллар, я не могу потратить тот же доллар в тот же
самый момент времени.
Однако мы можем использовать одно знание как "за", так и "против" друг
друга, - и этот процесс может расширить знание. В отличие от пуль и бюджетов
знание не может быть израсходовано. Одно это говорит нам о том, что правила
игры за власть, связанную со знаниями, разительно отличаются от правил, на
которые полагаются те, кто применяет силу и богатство для осуществления
своей воли.
Наконец, решающее различие между насилием, богатством и знанием, раз уж
мы наперегонки мчимся в то, что было названо информационным веком, в том,
что и сила, и богатство, по определению, являются собственностью
могущественных и состоятельных. Поистине революционная характеристика знания
заключается в том, что им могут обладать также слабые и бедные.
Знание - самый демократичный источник власти.
Это делает его постоянной угрозой власть имущим, даже если они
используют его для укрепления собственного могущества. Это также объясняет,
почему каждый обладающий властью - от семейного патриарха до президента
компании или премьер-министра страны - хочет контролировать количество,
качество и распределение знаний внутри своего владения.
Понятие триады власти ведет к удивительному парадоксу.
По крайней мере последние 300 лет основная политическая борьба внутри
всех индустриализованных стран разворачивалась вокруг богатства. Кто что