"Элвин Тоффлер. Метаморфозы власти" - читать интересную книгу автора

зависит от научных кадров. Развитая экономика не продержалась бы и 30 секунд
без компьютеров, новых сложных производств, интеграции множества
разнообразных (и постоянно меняющихся) технологий, без демассификации
рынков, которая продолжает идти семимильными шагами, без того количества и
качества информации, которые необходимы, чтобы система производила
материальные ценности. К тому же мы находимся лишь в начале процесса
"информатизации". Наши лучшие компьютеры и системы автоматизированного
проектирования и автоматизированного производства все еще сравнимы по
примитивности с каменными топорами.
Знания сами по себе, следовательно, оказываются не только источником
самой высококачественной власти, но также важнейшим компонентом силы и
богатства. Другими словами, знание перестало быть приложением к власти денег
и власти силы, знание стало их сущностью. Оно, по сути, их предельный
усилитель. Это - ключ к пониманию грядущих метаморфоз власти, и это
объясняет, почему битва за контроль над знаниями и средствами коммуникации
разгорается на всем мировом пространстве.


ФАКТЫ, ЛОЖЬ И ПРАВДА

Знания и система коммуникаций не антисептики власти, и они не
нейтральны по отношению к ней. В сущности, каждый "факт", используемый в
бизнесе, политической жизни или повседневных человеческих отношениях,
вытекает из других "фактов" или предположений, которые были сформированы,
умышленно или нет, существовавшей раньше структурой власти. Каждый "факт",
таким образом, имеет историю, связанную с властью, и "будущее", т.е.
воздействие, сильное или слабое, на поведение власти в будущем.
Спорные факты и то, что фактами вообще не является, - в равной степени
продукты и оружие в происходящих в обществе конфликтах, связанных с властью.
Фальшивые факты и ложь, как и "правдивые" факты, научные "законы" и
принимаемые религиозные "истины", являются "снаряжением" в продолжающейся
игре вокруг власти, а сами по себе - формами знания, если уж использовать
здесь этот термин.
Естественно, существует столько же определений знания, сколько и людей,
считающих себя знающими. Ситуация осложняется, когда таким словам, как
"знаки", "символы" и "образность", придаются сугубо технические значения. И
путаница усиливается, когда мы обнаруживаем, что известное определение
"информации", которое дали К. Шеннон и В. Уивер, помогавшие в создании
информационной науки, хотя и пригодно для использования в технологических
целях, не имеет ничего общего с семантическим значением или "сутью"
коммуникации.
На последующих страницах термин "данные" будет означать более или менее
несвязные "факты"; "информация" - данные, разбитые на категории,
классификационные схемы и т.п., а под знанием будет иметься в виду
информация, откристаллизованная в общих утверждениях. Но во избежание
скучного повторения все эти термины могут порой взаимозаменяться.
Чтобы избежать зыбучих песков дефиниций, пусть даже за счет потери
гибкости, в последующем термин "знание" будет даваться в расширенном смысле.
Он будет охватывать или относить к определенным категориям информацию,
данные, представления и образы, а также подходы, ценности и прочие