"Конец «Крота»" - читать интересную книгу автора (Красильников Рэм Сергеевич)

Глава седьмая

Кабинет советника по региональным вопросам Эрика Хонтауэра находился в «зоне безопасности» американского посольства. Там был усиленный режим охраны, и не каждый американец мог попасть туда. Эрик Хонтауэр предпочитал работать в своем кабинете, чем появляться в душных помещениях резидентуры на седьмом этаже. Хотя они гораздо лучше приспособлены для нужд московской резидентуры, чем комнаты «зоны безопасности».

Посольская резидентура не может похвалиться обилием комнат и их простором. Но она отлично защищена от чужих. В нее ведет отдельная лестница, имеется свой собственный лифт, у которого постоянно дежурит вооруженный охранник — морской пехотинец. Он бдительно стоит на страже и не пропустит чужаков.

В сейфах резидентуры хранилось все самое ценное и нужное для работы: досье на агентов, подробные схемы мест проведения операций, фотографии города Москвы, выполненные с разведывательных спутников. Здесь же находились и другие справочные материалы, а также документы, полученные из Лэнгли и подготовленные к отправке в штаб-квартиру. Доступ ко всем этим материалам имел только резидент или его заместитель, и только они разрешали другим разведчикам резидентуры знакомиться с тем, что им необходимо в работе.

В этом хранилище собраны и все материалы по делу «Пилигрима», которым в эти августовские дни занимались Эрик Хонтауэр и Арнольд Бронсон. Вчера резидент отправил в Советский отдел Оперативного Директората телеграмму о том, что долгожданный сигнал «Пилигрима» получен. Сегодня утром уже поступило согласие Лэнгли заложить тайник для агента. В московской резидентуре к этому были готовы. И вот теперь Эрик Хонтауэр ждал по внутреннему коммутатору посольства условного телефонного звонка от Арнольда Бронсона. На столе накрытый газетой лежал камень — булыжник сероватого цвета. Его уже давно изготовили специалисты Лэнгли, «начинили» и доставили в московскую резидентуру для передачи по назначению. Булыжник как булыжник. Непосвященному не отличить его от натурального. И пахучих веществ, вроде эпоксидной смолы, для таких тайниковых контейнеров в Лэнгли уже давно не применяют — опасаются, что тайник обнаружат специально натренированные собаки. И герметичность контейнера надежно обеспечена — ведь в «булыжнике» находятся ценные вещи и непогода не должна подействовать на их сохранность.

Ну, кто посторонний может соблазниться и взять грязный булыжник! Все учтено и продумано, когда в московской резидентуре и в Лэнгли составляли план операции.

Тайниковый контейнер для «Пилигрима» ждал своего часа, и вот наконец этот час наступил. Наступил он и для молодого разведчика московской резидентуры.

Телефонный звонок вывел Хонтауэра из задумчивости.

— Это вы, Арнольд? Нет, ко мне вам заходить не следует. Сделаем так: через 10 минут зайдите в мужской туалет на пятом этаже. Там я передам вам сумку. Ну, вот и хорошо.

Эрик Хонтауэр опустил трубку, положил «булыжник» в сумку и спустя несколько минут вышел из кабинета.

Резидент ЦРУ ждал этого звонка. Скрупулезная конспирация и аккуратность — качества, которыми он мог гордиться и которым обучал подчиненных. Арнольд Бронсон — один из тех, кому они очень нужны. Обстановка в Москве тревожная для Центрального разведывательного управления. И в самом посольстве на улице Чайковского она не такая безопасная, как кажется некоторым. Да, это территория Соединенных Штатов, да, здесь строгие порядки, установленные администрацией представительства, и они соблюдаются американским персоналом.

Но вот проблема: в посольстве работают не одни американцы, здесь много советских служащих. Переводчики, административные сотрудники, телефонисты, водители, повара, работники столовой, сантехники, дворники. Разве можно быть уверенным в том, что среди них нет информаторов КГБ? Хонтауэр не столь наивен, как кое-кто из дипломатов посольства. Он знает, что как бы ни были зависимы русские служащие от посольства, которое платит им щедрую заработную плату, они еще больше зависят от своей страны, от органов КГБ, которые в любой момент могут убрать их от американцев, если они не будут им послушны. Этим русским никогда нельзя доверять, они слишком верят в свои идеалы. Вот потому-то, считал резидент ЦРУ, их следует остерегаться. Несмотря на установленные в посольстве «зоны безопасности», запретные для пребывания там русских и вообще иностранцев. И даже многих американцев, не имеющих специальные пропуска. Несмотря на разбросанные по зданию представительства посты морских пехотинцев, бдительно наблюдающих за обстановкой.

Тем более, что речь идет о контакте с разведчиком «глубокого прикрытия», которого необходимо беречь как зеницу ока и о котором не должны знать не только русские, но и американцы, работающие в посольстве. Даже многие из сотрудников московской резидентуры.

Потому-то Эрик Хонтауэр и выбрал такой необычный способ контакта, когда дело касалось разведчиков «глубокого прикрытия». В этом помещении их не увидят вместе. А если они и попадутся на глаза кому-то, то только американцам, имеющим доступ в «зону безопасности» на пятом этаже, где находится туалетная комната. Но даже и им не придет в голову, что Эрика Хонтауэра и Арнольда Бронсона связывают какие-то особые отношения. Просто люди на какой-то момент оказались вместе в таком помещении, куда не возбраняется ходить никому.

В назначенное время Эрик Хонтауэр и Арнольд Бронсон встретились в мужском туалете. Стоя рядом у двух соседних раковин, они мыли руки и ожидали, когда останутся одни. И тогда Хонтауэр пододвинул поближе к Бронсону сумку.

— Удачи вам, Арнольд, — прошептал Хонтауэр своему подчиненному, — не рискуйте. Еще раз посмотрите маршрут и план проверки. Если будет наблюдение, вы обязательно его заметите в радиоэфире.

— Благодарю Вас, сэр, — голос Бронсона был едва слышен, но полон уверенности, — не беспокойтесь, все будет в порядке. План проверки я помню наизусть.

— И позвоните мне на квартиру, когда удачно закончите всю операцию. Звоните из телефона-автомата. Напоминаю: выждите, когда прозвучат три зуммера, и вешайте трубку.

Арнольд Бронсон. 6 часов вечера

В конце рабочего дня Арнольд Бронсон в толпе сотрудников, покидающих здание на улице Чайковского, вышел из посольства с сумкой, полученной от резидента. Он был уверен в себе, в своем умении выявить слежку, если она появится, а больше всего верил в чудодейственную силу электроники, поставленной на службу разведки. В автомашине он достал из внутреннего кармана пиджака небольшой электронный прибор, подсоединил его к автомобильной антенне, настроил на волну наружного наблюдения контрразведки. Уже отъехав от здания посольства, осторожно вставил в ухо почти незаметный маленький наушник. В эфире — молчание.

Бронсон начал вращать рукоятку настройки — по-прежнему тихо. Потом стали доноситься звуки голосов, но они явно не имели отношения к нему, Арнольду Бронсону. И снова все стихло.

Американец удовлетворенно откинулся на спинку сиденья, прибавил скорость. Автомашина вырвалась из центра города. Умный прибор молчал. Разведчик знал: предстояла долгая двухчасовая езда. Он выучил маршрут и аккуратно следовал плану.

Арнольд Бронсон уже давно миновал пределы Садового кольца и теперь ехал, меняя скорость, по улицам и переулкам окраин. В сумерках и тишине наступившего вечера он оказался на небольшой пустынной улочке. Редкие прохожие торопились домой. Автомашин почти не видно. Молчал и электронный прибор-исследователь радиоэфира.

В американском отделе контрразведки. 8 часов вечера

Не редкость, что в помещениях здания, где размещается Второе Главное управление контрразведки КГБ СССР, поздно вечером горит свет. Вот и в этот день на исходе августа окна кабинетов американского отдела были ярко освещены. Здесь происходили события, имеющие прямое отношение к вояжу по вечерней Москве разведчика «глубокого прикрытия» московской резидентуры ЦРУ Арнольда Бронсона.

Подполковник Алексей Владимирович Климов, занимающийся делами московской резидентуры ЦРУ, почти не отходил от телефона. Он принимал у себя в кабинете сообщения службы наружного наблюдения, изредка бросая в трубку короткие фразы: «не рискуйте», «продолжайте действовать с величайшей осторожностью», «усиленно проверяется? — этого следует ожидать, держитесь от объекта как можно дальше». Наконец, Климов повесил трубку и поспешно направился в кабинет к своему шефу.

— Такое впечатление, Сергей Александрович, что «Нарцисс» идет на операцию. Он взял с собой сумку, в которой находится что-то объемное и тяжелое. Мы ведем наблюдение очень осторожно и аккуратно, несколькими автомашинами, которые постоянно меняют друг друга. Держимся от объекта на значительном расстоянии. В эфир не выходим. Все же боюсь, что долго можем не выдержать.

— Очевидно, это операция. Тем более важно не спугнуть «Нарцисса». Если будет трудно, вообще прекратите сопровождающее наблюдение. Нам ведь известны некоторые места, в которых его можно ожидать. Надеюсь, улица академика Павлова хорошо прикрыта? — Краснов не скрывал волнения.

— Конечно, там у нас специальный пост. Прикрыты и другие места, где его иногда видели.

Арнольд Бронсон. 8 часов 30 минут вечера

…На тихой окраинной улице города Арнольд Бронсон остановил машину. «Путеводитель по улицам Москвы», который лежал на переднем сиденье, — его верный помощник. Он всегда брал его в поездки по городу, и не напрасно. Изданный в Соединенных Штатах на английском языке, добротный справочник, созданный опытными американскими картографами при помощи космической фотосъемки, дает точную картину обстановки. «С ним в Москве невозможно заблудиться», — думал американец. На всякий случай, проверяя себя, он достал из заднего кармана брюк маленький листочек со своими записями. Арнольд Бронсон остался доволен: память его не подвела, он как раз в том районе, который был определен утвержденным в резидентуре маршрутом следования к тайнику «Павлин». Там он должен положить в кусты под опорой ЛЭП «булыжник», который кажется ему сейчас величайшей драгоценностью в мире.

Припарковав машину, американец еще раз оглянулся по сторонам и быстрым шагом направился к автобусной остановке. На остановке, прячась от ветра и начавшегося мелкого дождя, ждали автобуса несколько человек. Когда автобус подошел, Бронсон пропустил их всех, но сам не сел, остался на остановке один. Ему повезло: следующий автобус подошел через три-четыре минуты, и на остановку не успели подойти новые пассажиры. И все же Арнольд Бронсон нервничал. Едва автобус остановился, американский разведчик легко поднялся в него, но уже на следующей остановке вышел и быстро перебежал на другую сторону улицы — на автобусную остановку. Он ждал, прижимая к себе сумку. Кажется, все спокойно, нет причин для тревоги.

Через несколько томительных минут Арнольд Бронсон снова в автобусе, который теперь двигался в обратном направлении. Прием проверки кажется ему удачным. И все же американец внимательно приглядывается к немногочисленным пассажирам. Они уже были в автобусе, когда Бронсон вошел в него. На конечной остановке разведчик вышел. Рядом — железнодорожная станция. Здесь останавливаются пригородные поезда. На платформе Бронсон ждал недолго. Подошла очередная электричка, и стоящие на перроне люди устремились к дверям. Бронсон не торопился. В вагон он вошел уже в самый последний момент, когда автоматические двери начали закрываться. В полутемном тамбуре, оставшись один, он изменил внешность — приклеил усы, надел очки, вынул из кармана кепку и глубоко надвинул ее на голову.

Совершенно преобразившись, Арнольд Бронсон прошел через тамбур в другой вагон.

Американский отдел контрразведки. 10 часов вечера

Не каждый день в американском отделе Второго Главного управления царило такое напряжение, как в этот поздний вечер августа. Впрочем, оно было заметно лишь немногим — в отделе осталось всего лишь несколько человек, непосредственно занятых необычной прогулкой «Нарцисса».

В кабинете Алексея Владимировича Климова собрались трое — Сергей Александрович Краснов, молодой сотрудник и сам хозяин кабинета.

На одной из стен комнаты висела большая карта Москвы. Молодой сотрудник отдела, к которому Краснов и Климов обращались просто по имени Станислав, стоял у карты и давал пояснения, двигая указкой.

— Вот здесь «Нарцисс» оставил автомашину и сел в автобус. Потом быстро вышел и пересел на другой, который шел в обратную сторону. Вот конечная остановка этого автобуса, здесь он и сошел. Совсем недалеко платформа железнодорожной станции. Когда он направился к платформе, мы вынуждены были его оставить без наблюдения. Уже не было возможности. «Нарцисс» более трех часов в движении и все это время активно проверяется. Заметили только, что он пошел в сторону той платформы, где проходят поезда и электрички, следующие из Москвы.

— Правильно сделали, что прекратили сопровождающее наблюдение, одобрил Климов, внимательно слушавший доклад Станислава, — район, к которому американец, возможно, стремится, — улица академика Павлова, здесь совсем близко. Если наше предположение верно, «Нарцисс» должен сойти на станции «Кунцево» или, по крайней мере, на следующей, а отсюда уже рукой подать, пожалуй, минут 10–12 ходьбы до улицы академика Павлова.

— Давайте следовать нашей линии — рисковать не нужно, — вступил в разговор начальник отдела. — Поэтому посылать бригады наружного наблюдения для перехвата «Нарцисса» в пути следования электричкой не будем. Немедленно предупредите пост на улице академика Павлова. Только пусть не передвигаются, а просто принимают его под наблюдение и фиксируют действия.

Климов поспешил к телефону: «Внимание! Объект может появиться в вашей зоне уже через несколько минут. Максимум внимания и осторожности, никакого движения! Вы меня поняли?»

— Скорее всего, — предположил Краснов, — американцы проводят операцию по закладке тайника для своего агента. Давайте постучим по дереву. «Нарцисса» нельзя спугнуть в этот решающий момент. Он еще будет проверяться. Пусть заложит тайник, даже если мы не увидим, как он это сделает. Потом мы попытаемся найти его, что бы это ни стало.

Арнольд Бронсон. 10 часов 30 минут вечера

Американский разведчик сидел в вагоне электрички. Было немноголюдно. Электропоезд подошел к платформе «Кунцево». Бронсон вместе с небольшой группой других пассажиров вышел на перрон и остановился — он явно чего-то ждал. Когда двери начали закрываться, Бронсон снова вскочил в вагон. Не отходя от закрывшихся дверей, наблюдал за пассажирами, которые только что вышли из вагона.

Электропоезд набирал скорость. Арнольд Бронсон стоял в тамбуре. Его было не узнать: в дополнение к накладным усикам появилась небольшая бородка, кепку заменила широкополая шляпа, на шее — цветастый шарф. Следующая остановка — «Рабочий поселок». Американец внимательно и напряженно всматривается вглубь вагона: немногочисленные пассажиры занимались своими делами. Кто — читал газету, кто — пил пиво прямо из бутылки, кто — глядел в окно в сгущающуюся тьму, кто — подремывал. В «Рабочем поселке», похоже, выходить никто не собирался. Бронсон повторил тот же маневр проверки, что и на предыдущей станции. Все спокойно, никто не выходит за ним следом. А американец вновь немного постоял на перроне и снова вскочил в вагон, как только двери начали закрываться.

Следующая станция «Сетунь», и тогда Арнольд Бронсон вышел из вагона электрички. Из его вагона никто не сошел, а из других — только две пожилые женщины и одна влюбленная молодая пара. Американец, проводив их взглядом, направился к выходу с платформы. Быстро темнело. Зажглись уличные фонари. На улицах пустынно. Те, кто сошел на станции «Сетунь», уже далеко, Бронсон их потерял из вида. Он достал листок бумаги со схемой и начал рассматривать ее. Затем быстро пошел по узким улочкам. Вот он почти у цели — улица академика Павлова, прочел разведчик на одном из домов. Неподалеку опоры ЛЭП, Бронсон устремился к одной из них…

Американский отдел контрразведки. 23 часа 30 минут

К полуночи напряжение у тех, кто оставался на вахте в Американском отделе Второго Главного управления, казалось, достигло своего пика. В данный момент центр этого напряжения находился в кабинете Алексея Владимировича Климова, где у карты города те же трое — Краснов, Климов и молодой Станислав. Он только что отошел от телефона, и лицо его светилось от радости.

— Сергей Александрович! — Станислав доложил о полученных им новостях: — Пост на улице академика Павлова сообщает, что видит «Нарцисса»! Его с трудом удалось опознать. Он переодет в другую одежду, у него усы и борода. На нем — очки и шляпа. Но один из наблюдателей на посту узнал его по походке и по другим приметам.

Вот теперь уже все присутствующие нисколько не сомневались, что дело движется к финалу. Климов приготовил кофе — всем надо взбодриться, томительное ожидание давало себя знать. Прошло не более получаса, и новый телефонный звонок взорвал тишину ночи. Трубку взял Климов. Короткий разговор по телефону, и Алексей Владимирович, довольный, сообщил присутствующим, что пост на улице академика Павлова вновь видел «Нарцисса», который уже без сумки шел по направлению к станции «Сетунь».

— Так, — проговорил Краснов, радостно улыбаясь, — наблюдения за «Нарциссом» вести не следует. Но пусть сразу же сообщат, как только он придет к себе на квартиру. Тогда дадим команду начинать поиск.

Климов понимающе кивнул головой. В его глазах — азарт охотника.

Все с каким-то радостным предчувствием пьют дымящийся горячий кофе. Усталости уже нет — только беспокойное ожидание. Прошло еще около часа. И опять телефонный звонок: пост наблюдения на улице Вавилова сообщил, что американец приехал домой и две-три минуты назад в окнах квартиры Арнольда Бронсона погас свет. На часах половина первого ночи.

— Ну, что же, — произнес Климов, — даю команду начинать поиск. Обследуем весь этот пустырь, где был «Нарцисс». А ребята на посту на улице академика Павлова просто молодцы!

— Будем ждать результатов у меня, — заметил Краснов, приглашая всех в свой кабинет, — переведите ко мне всю связь с постом на улице академика Павлова. — Он обратился к Климову, который спустя несколько минут зашел в кабинет начальника отдела, где Сергей Александрович Краснов и Станислав вновь наливали кофе. Пили его с наслаждением, посматривая на часы. И вот, наконец, звонок, трубку взял Климов.

— Сергей Александрович, — доложил Климов, отрываясь от разговора, даже трудно поверить в такую быструю удачу. Думаю, что нашли тайниковый контейнер. Знаете, это — «булыжник», и в нем что-то есть. Ребята утверждают, что он лежит в кустах совсем недавно. Я велел везти его сюда.

— Отлично! — отставляя чашку с кофе, проговорил Краснов. — Срочно вызывайте специалиста из оперативно-технического отдела. Нам придется вскрыть «булыжник», посмотрим его начинку. Надо только быстро вернуть его на то же место. Конечно, в первозданном виде. Рано утром «камень» должен быть там, где его оставили. Агент может прийти за ним в любой момент.

В кабинете начальника Американского отдела контрразведки случалось всякое. И в утренние часы, и днем, и тогда, когда на Москву опускалось покрывало ночи. Сейчас уже была глубокая ночь…