"Джеймс Типтри-младший. Мимолетный привкус бытия" - читать интересную книгу автора

помогать нам, доктор Кей?
- Да, сэр.
После этого все четверо расходятся, ловко перемещаясь в тесноте. Но
здесь все равно просторнее, чем стало теперь на Земле. Эрон замечает, с
каким подобострастием Фой заговаривает с Йелластоном. Все что угодно, лишь
бы добиться внимания Папочки... Но разве сам он не во власти обаяния
Йелластона? Разве его собственное поведение отличается большей
независимостью? К черту, спохватывается он, за десять лет самокопание
превратилось в привычку, вызывающую тошноту.
Он возвращается в коридор изолятора. Лори скрылась в своей каморке,
Соланж нигде не видно. Он кивает Коби через прозрачную перегородку и
дотрагивается до раздатчика пищи. Появление еды сопровождается аппетитным
ароматом. Порция белков с неожиданным гарниром! Интендантская служба не
дремлет.
Он жует, рассеянно поглядывая на объемное изображение Земли над столом
в его кабинете. Копии этой фотографии развешаны по всему кораблю: ясная,
захватывающая дух картина родной планеты из прежних чистых времен.
Интересно, что там едят сейчас? Может, друг друга? Впрочем, эта мысль за
десятилетие утратила былую остроту. Подобно всему экипажу "Кентавра", Эрон
не оставил на Земле сильных привязанностей. Тогда на Земле копошилось
двадцать миллиардов жителей; сейчас эта цифра наверняка выросла до тридцати
миллиардов, невзирая на вспышки голода. Люди спят и видят, как бы вырваться
к звездам, благо что появились надлежащие технические средства. Все надежды
возлагаются на зеленый сигнал с "Кентавра". То есть не в буквальном смысле
зеленый, а один из трех простых кодов, способных преодолеть такое
расстояние. На протяжении долгого десятилетия они посылали только желтый
сигнал - "исследования продолжаются". Еще три недели назад они вообще
собирались зажечь красный свет - "планета не найдена, возвращаемся на базу".
И вот теперь - планета Лори!
Эрон, качая головой, наслаждается долькой настоящего яйца и размышляет
о зеленом сигнале, которому потребуется четыре года, чтобы достигнуть Земли.
Планета найдена, высылайте караваны эмигрантов, координаты такие-то...
Миллиарды землян будут давиться в очередях, чтобы получить местечко в тесном
пространстве транспортного корабля.
Эрон поправляет себя: "миллиарды землян" - никуда не годная
формулировка. Он упорно старается представить их, независимо от количества,
живыми людьми - самостоятельными существами, у каждого из которых есть
собственное лицо, имя, неповторимый характер, судьба. Для того чтобы не
мыслить категориями миллиардов, он изобрел специальный метод: вспоминать
конкретных людей, которых знал. Пока он жует, в мозгу шествует цепочкой
нескончаемая армия... У всех этих людей он чему-то учился. Из глубин памяти
безмолвно, всплывает одно из лиц - Томас Браун. Браун был грустным убийцей,
первым пациентом психохирурга Эрона невесть сколько лет тому назад в
Хьюстонском Анклаве. Помог ли он Брауну? Скорее всего, нет, но будь он
проклят, если когда-нибудь забудет Брауна. Браун был не условной единицей, а
живым человеком.
Эрон начинает думать о своих попутчиках, шестидесяти избранниках. Соль
Земли! Если это и сарказм, то лишь отчасти. Он гордится своими соратниками:
их выносливостью, находчивостью, трезвым взглядом на вещи. Возможно, в этом
крохотном пузырьке воздуха и тепла, залетевшем на расстояние двадцати шести