"Уве Тимм. Открытие колбасы "карри" " - читать интересную книгу автора

солнцу плыло гонимое ветром облако. Бремер увидел, как на него неотвратимо
надвигалась тень, и это показалось ему дурным предзнаменованием. По краю
улицы громоздились кучи битого кирпича, обугленные балки, обломки песчаного
квадра, которые некогда представляли собой портал подъезда жилого дома,
уцелела лишь часть лестницы, ведущей в никуда. Улицы были почти пустынны,
две женщины тащили небольшую ручную тележку, проехал грузовик вермахта с
аппаратурой для сухой перегонки древесины, за ним другой, потом автомобиль
на трех колесах, который тащили впряженные в него лошади. Бремер спросил,
где тут поблизости кино, и его послали к "Лихтшпильхалле" Кнопфа на
Реепербан. Он направился к Миллернским воротам, затем к Реепербан.
Проститутки, с тусклыми глазами, изнуренные, стояли у подъездов домов,
выставляя напоказ свои худые ноги. На вечернем сеансе демонстрировали
"Концерт по заявкам". Перед кассой змеилась длинная очередь. Ни на что
другое его денег не хватало.
"Извиняюсь", - сказал он, потому что своей походной амуницией оттолкнул
в сторону женщину, вставшую в очередь позади него.
"Ничего страшного", - ответила Лена Брюкер.
Она ушла домой сразу по окончании работы в продовольственном
ведомстве - сняла рабочую одежду и, поскольку солнце временами все-таки
выныривало из облаков, надела костюм. Прошлой весной Лена немного укоротила
юбку. Ее ноги, как ей казалось, смотрелись еще вполне прилично, а года через
три-четыре для такой юбки она уже будет старовата. Лена натерла ноги
светло-коричневой краской под цвет чулок, тщательно размазав более темные
места, и, стоя перед зеркалом, начертила сзади на икрах тонкую черную линию.
Затем прошлась несколько раз перед зеркалом, пока не убедилась, что теперь
ноги выглядят так, будто на них шелковые чулки. На Гросноймаркт пахло гарью
и строительным раствором. Прошлой ночью в дом у Миллернских ворот попала
бомба. Над горой обломков до сих пор поднимались струйки дыма. Кустики перед
домом от нежданной жары зазеленели, а те, что росли слишком близко от
горящих руин, засохли, какие-то ветки даже обуглились. Она прошла мимо кафе
Хайнце, от которого уцелел лишь фасад. Рядом с входом на вывеске еще можно
было прочитать: "Танцевать swing запрещено! Имперская палата культуры". Уже
давно никто не убирает с тротуаров груды развалин. Бары давно закрыты,
никаких тебе танцев и стриптизов. Запыхавшись от быстрой ходьбы, она подошла
к кинотеатру Кнопфа; увидев длинную очередь, подумала, что, может, все-таки
удастся попасть на сеанс, и встала позади солдата морской пехоты, юного
боцмана.
Так Герман Бремер и Лена Брюкер, идя разными дорогами, оказались рядом
друг с другом, и он толкнул ее своей поклажей, матросским рюкзаком с
привязанной к нему скатанной серо-зеленой крапчатой плащ-палаткой. "Ничего
страшного". Случай помог им завести разговор. Она покопалась в своем
кошельке, и ненароком из него выскользнул ключ от входной двери. Он
наклонился, она тоже, и они столкнулись лбами, не сильно, не больно, он лишь
ощутил на своем лице ее волосы, мягкие, пушистые. Он протянул ей ключ. Что
сразу приковало к себе ее внимание? Глаза? Нет-нет, веснушки на носу и русые
волосы. Вполне мог годиться мне в сыновья. Но тогда, в свои двадцать четыре
года, Бремер выглядел значительно моложе своих лет. Поначалу она даже
подумала, что ему не больше девятнадцати, а может, и все двадцать. Очень
симпатичный, худенький и голодный. Такой робкий и немного неуверенный, но
взгляд открытый. О чем-то другом я тогда и не думала. В тот момент. Я