"Уве Тимм. Открытие колбасы "карри" " - читать интересную книгу автора

одолевало любопытство; как это - "по-разному" и, не буду лгать, что значит
"очень увлекался". Я не стал больше ее выспрашивать, а лишь поинтересовался,
не мучила ли ее совесть за то, что она и словом не обмолвилась о
капитуляции.
- Да, конечно, - призналась она, - но только в самом начале, в первые
дни, когда постоянно приходилось сдерживать себя, чтобы не выложить ему всю
правду. И еще потом, позднее, но это уже другая история. Что же касается
наших отношений до известия об окончании войны, то никаких угрызений не
было. Не-а, тут уж мне, честно говоря, самой стало интересно. Хотя прежде
мне вообще почти не доводилось лгать. В самом деле. Вводить в заблуждение -
да, случалось, и нередко. От частой лжи, говаривала моя мать, душа
заболевает. Но иногда ложь полезна для здоровья. Если я что-то и скрыла, так
ведь он тоже кое о чем умолчал: о своей жене и ребенке.
Так вот, он неслышно ходил по комнате. С войной в Гамбурге было
покончено навсегда. Но он по-прежнему передвигался по квартире на цыпочках.
Уже не велись боевые действия, а у меня дома скрывался мужчина, который в
одних носках, крадучись, перебирался из комнаты в комнату. Не скажу, что я
потешалась над ним, но он казался мне смешным. - Она рассмеялась: - Если ты
кого-то находишь смешным, то нельзя в одночасье разлюбить его, однако
всерьез ты его уже не воспринимаешь.
На другое утро, спускаясь по лестнице, она встретила внизу не на шутку
озабоченного стража квартала Ламмерса: "Адольф Гитлер умер". Он не сказал:
"Фюрер умер". Он сказал: "Адольф Гитлер умер". Как будто фюрер вообще не
может умереть, а только Адольф Гитлер. "Вы не слышали об этом? По радио
передавали. Дёниц стал его преемником, гросс-адмирал Дёниц, - поправил он
себя. - Вам нельзя выходить на улицу, сегодня нельзя, англичане издали указ,
запрещающий появляться на улице. Они уже в ратуше, комендант города генерал
Вольц сдал город без боя. Без боя, стало быть, позорно", - произнес он и
выпучил на нее свои голубые глаза. "Так вы можете продолжать борьбу,
господин Ламмерс, как вервольф*, - предложила Лена Брюкер. - Ну да ладно, и
дайте-ка мне ключ от моей квартиры. Теперь ведь нам не нужен ответственный
за противовоздушную оборону". Тут губы Ламмерса дернулись, и изо рта
чиновника кадастрового ведомства вырвался стон, вздох, вопль. Он вытащил
ключ из большой связки. Она поднималась по лестнице, снизу до нее долетали
бессвязные слова: "идеалы, предательство, Верден, отечество, спекулянты", и
еще совсем уж непонятное: "всегдавверноститакточно".
______________
* Название террористических нацистских групп, а также их отдельных
членов, действовавших в стране после разгрома фашистской Германии.

Она отперла дверь. Бремер вышел из чулана бледный, с испуганным лицом:
"Я думал, кто-то идет, может, квартальный страж". - "Не-а, - сказала она, -
он стоит внизу, вывешивает траурные флаги в честь павших в бою".
"Если проиграем войну, то проиграем нашу честь", - промолвил Бремер.
"Глупости, чихала я на эту честь, - сказала Лена Брюкер. - Война скоро
кончится. Дёниц стал преемником Гитлера".
"Гросс-адмирал, - поправил ее Бремер, вновь почувствовав себя боцманом
со значком Нарвика и Железным крестом второй степени. - Это хорошо. Дёниц
ведет переговоры с американцами? А с англичанами? Объединяются они наконец
против России?"