"Уве Тимм. Открытие колбасы "карри" " - читать интересную книгу автора

любой полицейский и попросит предъявить удостоверение, которого у столь
элегантно одетого молодого человека и быть не могло. "Единственный шанс,
единственный крошечный шанс, если они придут, сказать, что я шведский
моряк", - решил он и опять забрался в чулан, слыша, как шумит кровь в
голове.
Вечером Лена Брюкер поднималась по лестнице, света, как всегда, хватило
лишь до второго этажа. Ей оставалось одолеть последний марш, когда
отворилась дверь соседской квартиры и из нее вышла фрау Эклебен.
"В вашей квартире кто-то есть", - сказала она.
"Не может быть".
"И тем не менее. Все время слышны шаги, как раз над нашей гостиной".
"Нет, - сказала Лена Брюкер, - совершенно исключено".
"Есть, есть, - настаивала фрау Эклебен, - я уже хотела было вызвать
полицию. Там все время кто-то бегает. Будет лучше, если вы возьмете с собой
Ламмерса, когда станете открывать квартиру. А вдруг там грабитель".
"Господи, совсем забыла! - сказала Лена и стукнула себя по лбу. - Ну
напрочь забыла, что отдала ключи своей подруге".
"На женские шаги не похоже".
"Естественно, ведь она крановщица в порту. Да вы знаете ее".
На лице фрау Эклебен появилось недоверие, и она захлопнула дверь.
Лена Брюкер отпирает свою квартиру, входит и быстро закрывает ее на
щеколду. После этого проходит в кухню, оттуда в спальню; "Э-эй", - тихонько
окликает она и направляется в гостиную, в это время распахивается дверь
чулана, и оттуда выходит ее муж. "Что ты тут делаешь?" - хочет спросить она,
но от страха голос отказывает ей. И лишь когда он выходит из темноты, Лена
узнает в нем Бремера. "Здесь был Ламмерс. Мне надо уходить. Он взял с собой
мою бритву". И тут наконец она смеется и говорит, что еще вчера сунула ее в
мешок с бельем.
"Ты колючий сегодня", - произносит она, когда он целует ее, и указывает
на черные туфли ее мужа, пролежавшие в чулане целых шесть лет, за эти годы
она ни разу не притронулась к ним, как и к костюмам и рубашкам, которые
выстирала, тщательно отгладила и уложила стопкой; она сохранила его одежду
только из-за боязни, хотя никогда не была суеверной, что он непременно
объявится, чтобы забрать свои вещи, стоит ей только их выбросить. И ей
придется оправдываться, почему она это сделала. Тогда он уж точно останется.
И уже по ее вине. Кальсоны и нижние рубашки она отдала в организацию "Зимняя
помощь". И тут ей пришлось бы назвать причину этого поступка, против
которого ее муж не мог бы даже возразить. Лежавшее столько времени без дела
нижнее белье хоть сколько-нибудь да помогло нашим солдатам, замерзавшим в
морозной заснеженной России. Впрочем, он бы и не спросил о нижнем белье, о
нем не стоило даже говорить, хотя, выстиранное и аккуратно сложенное, оно
всегда лежало в шкафу стопками. Ведь грязными кальсонами должна была
заниматься только она. Лена не исключала, что он в любое время может
заявиться к ней за своими дорогими костюмами и рубашками или за туфлями,
внутри которых написано название страны-изготовителя: "США". Его костюмы
всегда приводили ее в недоумение, они не соответствовали ни этому району, ни
дому, ни тем более такой дешевой и тесной квартире.
"Годятся", - сказал Бремер и сделал несколько шагов.
"Тебе нельзя ходить в туфлях по квартире. Фрау Эклебен хотела даже
вызвать полицию, думала, что здесь грабители".