"Уве Тимм. Открытие колбасы "карри" " - читать интересную книгу автора

Бремер явился в тамошнюю комендатуру для отметки своего отпускного
свидетельства. Чтобы выжить в войне, именно в ее конечной фазе, когда все
уже предрешено, самым важным становится соблюдение бюрократических
формальностей. Необходимо по пути следования подтверждать, где, как, когда и
куда направляется военный, чтобы не предстать перед каким-нибудь летучим
военно-полевым судом. Его расквартировали в физкультурном зале какой-то
школы, в которой размещался дивизионный штаб. Рано утром он проснулся от
громкого рыка и команд, по коридору маршировали подбитые гвоздями сапоги. Он
взял бритвенный прибор и вышел из зала. Запах учебки вызывал в нем
отвращение, пахло мастикой для пола, потом и страхом новобранцев. По
коридору навстречу ему шли трое солдат, по краям двое с ружьями, тот, что
посередине, еще совсем молодой, может лет восемнадцати или девятнадцати,
держал руки за спиной, и его униформа - это сразу бросилось Бремеру в
глаза - была неправильно застегнута, а в косматых волосах он заметил
торчащую соломинку. Все трое шли прямо на него, никто из них - все простые
солдаты - не удосужился уступить ему, боцману, во всяком случае это ранг
фельдфебеля, дорогу, так что ему самому пришлось прижаться к стене, чтобы
пропустить эту троицу. Шедший посередине юноша, нет, мальчишка, не отрывал
взгляда от пола, словно искал там что-то; дойдя до Бремера, он поднял голову
и глянул на него, только бросил взгляд, не боязливый, не испуганный, нет, но
такой, который, казалось, полностью поглотил Бремера, потом юноша опять
опустил глаза, словно боялся споткнуться. Его руки за спиной были закованы в
наручники. Умываясь под краном, слишком низким для него, поскольку
предназначался для детей, Бремер думал, что сейчас исчезнет увиденная им
картина, а стало быть, и он сам. Чуть позже, находясь в уборной, он услышал
выстрел.
Его голову, которая покоилась на мягком плече Лены Брюкер, терзали два
вопроса: продолжать лежать или встать? Разве не стоило попытаться убежать в
последний, в самый последний момент, и не потому, что он помнил о присяге и
считал недостойным вот так взять и улизнуть, он просто взвешивал свои шансы
сохранить себе жизнь: остаться здесь и переждать, пока кончится война, или
спрятаться в кустах где-нибудь в Люнебургской пустоши и потом сдаться
англичанам, что, говорят, далеко не так просто, как хотелось бы думать.
Переходишь из одной правовой системы в другую, враждебную, что легко
приводило к недоразумениям, порой смертельным. Или лучше здесь дождаться
конца войны, невзирая на то что тебя могут обнаружить и расстрелять? Тем
более что отныне он на веки вечные зависел от этой женщины, которую узнал
всего несколько часов тому назад.

Около полудня Бремер проснулся от ноющей головной боли. Он умылся в
туалете над умывальником и долго держал голову под струей холодной воды.
Затем натянул на себя униформу. Увидел свое отражение в зеркале, ленточку от
Железного креста второй степени, значок с гербом Нарвика и серебряный значок
конника. Решил, что все это ему уже не поможет, если его обнаружат здесь. Он
сделал свой выбор, то есть, точнее говоря, он не сделал ничего. Я пошел
курсом, с которого мне уже назад дороги нет, я пленник этой мансарды. И
смогу покинуть ее, только если англичане займут город. Стоя у кухонного
окна, он посмотрел сквозь гардины вниз. Его взору предстала тихая, без
единого деревца узкая улочка и пересекавший ее проулок. Время от времени по
ней проходили женщины с ведрами, пустыми, когда они шли вниз по улице, а