"Уве Тимм. Открытие колбасы "карри" " - читать интересную книгу автора

разрумянившиеся щеки пылали, но, может, это пылало ее лицо? Она уловила
далекие выстрелы отбоя. Значит, тревога была ложной. "Если хочешь, можешь
остаться". И чуть позже, лежа в холодной спальне на белой нескладной
супружеской постели, в которой она проспала целых пять лет одна, Лена
сказала: "Ты можешь, если хочешь, остаться здесь насовсем". И это "насовсем"
она промолвила как бы между прочим, как само собой разумеющееся. Неточное
слово, и тем не менее она знала: то было слово, которое могло решить судьбу
их обоих.
Он лежал на ее подушке, закинув руку за голову, она видела огонек его
сигареты. Тут бывает кто-нибудь? Иногда. Но никто, кому я должна открыть.
Это последняя квартира. Наверх вряд ли кто зайдет. А если придет, можешь
спрятаться в чулан. Я запру дверь снаружи. Его лицо на миг просветлело.
Издалека все еще доносились выстрелы зенитки. Они уже больше не бомбят мосты
через Эльбу, мосты, которые в прошлые годы пытались уничтожить. Теперь они
хотят взять их по возможности целыми. Они бомбили подводные лодки в гавани.
И только тут она заметила, что он уснул. С горящей сигаретой в руке. Лена
осторожно вынула ее и погасила. Она тихо лежала рядом и смотрела на него,
слушала его дыхание, спокойное, ровное, потом осторожно погладила его
предплечье, округлое место, где рука переходила в плечо.
В четыре часа зазвонил будильник. Он тут же вскочил с кровати. Она
слышала, как он пошел в туалет, умылся. Вернулся назад. Она лежала, опершись
на руку, и наблюдала, как он, не произнося ни слова и не глядя на нее,
натягивал серые подштанники, нижнюю рубашку, затем форменку и синие брюки.
Он ходил по квартире, словно что-то искал, открывал двери, заглядывал в
чулан, в оба больших шкафа, смотрел в окна на темную улицу, отсюда был виден
лишь маленький ее кусочек. Дом напротив был немного пониже. Так он стоял,
таращился в темноту и думал о том, как в последние два дня они учили его
стрелять из фаустпатрона по бронированным танкам. Выходит, этот
обер-фельдфебель с Рыцарским крестом и восемью нашивками на рукаве
собственноручно прикончил восемь танков. Группа народных штурмовиков, два
военных музыканта, два штабиста-ефрейтора, писарь из какого-то штаба,
несколько матросов, в основном же ребята из гитлерюгенда. Фаустпатроны очень
легкие, по силам даже ребенку, говорил обер-фельдфебель. Надо только
оставаться спокойным, хладнокровным, подпустить танк на расстояние
пятидесяти метров, затем вскинуть фаустпатрон на плечо, взять объект в
визир, как следует зафиксировать, задержать дыхание и выстрелить, но
необходимо быть очень внимательным и следить, чтобы никто не оказался позади
вас, иначе тот поджарится заживо, как цыпленок. Бремер нацелил свой
фаустпатрон на разрушенную стену и выстрелил. Заряд взорвался точно в
указанном месте, усеяв все вокруг мелкой кирпичной крошкой. "Хорошо, -
сказал инструктор, - танку сейчас был бы конец". Вот только танк не стена на
фоне ландшафта. Танки движутся. Обычно их много. И они стреляют. По мере
приближения они превращаются в грозные, громадные, чудовищные стальные
колоссы. Поэтому надо суметь вырыть в земле окопчик на одного человека.
Инструктор показал, как выкопать такую яму, чтобы ее не сразу заметили
стрелки из танка. Для этого надо аккуратно уложить вокруг окопчика газеты и
насыпать на них землю, чтобы потом вместе с газетами унести ее отсюда.
Темная свежевырытая земля, даже самая ее малость, выдает позицию
стреляющего. Она становится мишенью для танковых орудий. И танки ринутся
туда.