"Уве Тимм. Открытие колбасы "карри" " - читать интересную книгу автора

сложенное постельное белье. В воздухе летали горящие обрывки гардин. Еще в
Брауншвейге во время очередного налета бомбардировщиков Бремера удивило, что
люди не кричали, не плакали, не воздевали к небу в отчаянии руки, казалось,
они просто переезжают из дома, крыша которого занялась огнем, и выносят
самые легкие вещи. Прохожие невозмутимо, нет, с полным безразличием
проходили мимо. Какая-то старая женщина, сидела в кресле, будто в гостиной,
вот только сидела она под дождем и с клеткой для птиц на коленях, в ней с
отчаянным криком бился чиж, второй чиж лежал на дне клетки.
Подтянув к горлу отвороты жакета, Лена Брюкер сказала, что, быть может,
ее дом уцелел. Бремер развернул серо-зеленую крапчатую плащ-палатку и
осторожно прикрыл ею голову и плечи своей спутницы. Она немного приподняла
плащ, чтобы и он укрылся под ним, Бремер обнял ее, и так, не говоря ни
слова, будто это разумелось само собой, они шли, тесно прижавшись друг к
другу, под сеющим сверху частым дождем, в направлении ее дома на
Брюдерштрассе. На лестничной клетке свет не горел, они на ощупь пробирались
в кромешной тьме, пока он не споткнулся, тогда она взяла его за руку и
повела за собой. Открыв дверь квартиры, Лена сразу направилась на кухню и
зажгла керосиновую лампу.

Фрау Брюкер откладывает вязанье, поднимается и идет прямиком к шкафу,
что некогда стоял в ее гостиной, это полированный березовый шкаф с
застекленной серединой. Она нащупывает ключ, к которому прикреплена
кисточка, и отпирает правую створку, достает из ящичка альбом, возвращается
и кладет его на стол. Альбом с фотографиями в переплете из темно-красной
джутовой ткани.
- Можешь полистать. Там должна быть фотография кухни.
На первых страницах на каждой фотографии аккуратно выведена надпись
белыми буквами, более поздние снимки лежат стопочками между страницами.
- Нет ли фотографии этого боцмана?
- Нет, - отвечает она.
Я листаю альбом: Лена Брюкер, совсем малышка, на шкуре белого медведя,
потом девочка в накрахмаленном платьице с рюшами, в темном платье во время
конфирмации с непременным букетиком цветов, а вот малыш в вязаном чепчике и
с детским кольцом, это дочь Эдит; мальчик на самокате, девочка с уложенными
улиткой косичками, смотрящая вверх, в руках у нее две палочки со шнурком,
очевидно, она ждет начала какой-то игры; мальчик с медвежонком Тедди под
рождественской елкой, фрау Брюкер на борту баркаса, с развевающимися на
ветру волосами.
Она опять взялась за вязанье, считает петли, шевеля при этом губами.
- Какой-то мужчина на баркасе. Похож на Гари Купера, - говорю я.
Фрау Брюкер смеется:
- Да, это и есть Гари. Мой муж. Все говорили: вылитый Гари Купер.
Действительно, прекрасно выглядел. Но причинил мне столько страданий.
Женщины бегали за ним по пятам. А он за ними. Н-да... давно умер.
А вот фотография, где фрау Брюкер на кухне. Она стоит возле молодой
женщины.
- Полненькая, с веснушками, - описываю я эту женщину.
- Да ты знал ее, она тоже жила в нашем доме, внизу, это фрау Клауссен,
жена экскаваторщика, - говорит фрау Брюкер, задумчиво глядя на стену. -
Какое на мне платье?