"Уве Тимм. Ночь чудес " - читать интересную книгу автора

- Один пастушеский салат, - она обернулась ко мне: - Рекомендую. И
рецину тоже.
- Хорошо, только салат, пожалуйста, обыкновенный! - Я подосадовал в
душе, ну почему согласился на рецину? Я же терпеть не могу это пойло с
привкусом сосновой смолы. Все ради этой девицы, лишь бы ее расположить.
Кстати, если приглядеться получше, сразу ясно - никакая она не девица, а
молодая женщина.
- Наконец-то можно окна открыть, проветрить, - сказал грек. Окна по
внешнему краю были обведены полосами с белым меандром, греческим орнаментом.
Грек подошел к столику, за которым сидела карамельно-розовая дама, и
спросил, понравилось ли жаркое из ягненка. Пес облизнулся, хозяйка кивнула.
- Значит, вы собираете материал о картофеле?
- Да-да. Шпрангер упомянул о вашей дипломной работе. Наверное, вы
пользовались архивом Роглера?
- Да. Он тогда еще был жив.
- А что он был за человек, этот Роглер?
- Милый, очень даже милый человек. Приветливый, отзывчивый и очень,
очень остроумный. Шутки у него были сюрреалистические. Он рассказывал,
например, про колорадских жуков, которых американцы якобы сбросили с
самолета над территорией ГДР, кажется, в пятидесятых, и изображал в лицах,
как партийный секретарь Бранденбурга, вооружившись полевым биноклем,
наблюдал за полетом жуков, которые взяли курс прямиком на Берлин, следил,
чтобы своевременно доложить начальству о вторжении. Здорово показывал,
особенно как тот стоит, будто аршин проглотил. У Роглера был актерский
талант. Я чуть со смеху не умирала, когда он, молча, без единого звука,
изображал кого-нибудь. Потрясающий был человек. В моем вкусе.
- Сколько лет ему было, когда вы познакомились?
- Да что-нибудь около пятидесяти. В папаши мне годился. А у меня
слабость к мужчинам, которые значительно старше. Они просто интереснее. -
Она посмотрела на меня, и я поспешно отвел взгляд от ее ног.
- И Роглер разрешил вам воспользоваться его работами?
- Ну да, сразу. Я сказала, что пишу диплом на магистра, а тема -
картофель в немецкой литературе послевоенных лет. Ему тут же вспомнились
многие примеры, все по моей теме. Он же годами собирал любую информацию,
связанную с картошкой. Художественную литературу тоже переворошил, все
упоминания о картошке брал на карандаш. Система у него была, четыре рубрики:
разведение, кулинария, художественный образ, пословицы и поговорки. "Чем
крестьянин глупей, тем картошка круглей". Картофель в романах. У Германа
Канта, у Штритматтера, Иоганнеса Бобровского, Кристы Вольф. К сожалению, в
картотеке Роглера был сильный крен в сторону литературы ГДР. А впрочем, оно
и понятно - у писателей ГДР картошка играла роль гораздо более заметную,
чем, скажем, в творчестве швейцарцев, того же Макса Фриша или Дюрренматта.
Они о ней почти не упоминают.
Она отпила вина, закурила, осторожно выдохнула дым в сторону, но я
все-таки почувствовал его запах и подумал: вот так же пахнет ее дыхание. С
удовольствием закурил бы сигару, но в суматохе сегодняшнего дня не успел
купить. И снова я ощутил запах дыма - ее дыхания. Смеркалось. По небу
протянулись перистые облака, на западе разливалось оранжевое сияние. Над
нашими головами в ветвях дерева - липы - запел дрозд. На стене дома
неподалеку я заметил надпись: "Наци, чешите отсюда!", буквы стилизованы под