"Уве Тимм. Ночь чудес " - читать интересную книгу автора

- Типичная берлинская комната, - сказал Кубин, - проходная. Там,
дальше - спальня.
- Тихо-то как, спокойно! Окна во двор?
- Верно, верно, - кивнул он. - И все-таки у меня в этом паршивом
Берлине начались жуткие нарушения сна, один раз даже заснул, представляешь,
на заседании, которое вел! А дома ляжешь в постель - сна ни в одном глазу.
Теперь-то сплю - хоть из пушек пали над головой, не проснусь. Снов не вижу.
По крайней мере, утром ничего не помню. Перерабатываю свои похоронные мысли
в глубинах подсознания. А знаешь, в чем секрет, почему я дрыхну без задних
ног, не терзаясь какими-то моральными угрызениями? Я сменил кровать. Два
года тому назад. Иди сюда, покажу!
Он распахнул дверь спальни. Пустая комната - шкаф, кровать, больше
ничего. И кровать-то походная, вроде раскладушки.
- Что скажешь? Точнейшая копия походной кровати Наполеона. Оригинал в
парижском Музее армии. Между прочим, настоящая кровать императора на
шестьдесят сантиметров короче. Он на ней спал во время всех своих походов.
Кроватка маленькая, да удаленькая, потому что глубокая. А то как бы он
выдержал все эти жуткие военные передряги? Вот и моя просто отличная, не
проваливаешься, лежишь на твердом, но как бы объяснить? - вроде она тебя
поддерживает. Пожалуй, так же, как на водяной, мы с Анжелой купили тогда, к
свадьбе, водяную. А что? Кто не мечтает походить по водам или хоть поспать
на воде? Но, ты понимаешь, тина эта, зелень утиная...
- Утиная зелень?
- Сначала та кровать, водяная, была телесно-розового цвета, но через
месяц почернела, от водорослей, так нам объяснили. А уж запах - будто в
ракушечном гроте, месяца два прошло - вонь как над прудом, где карпов
разводят. В общем, вывезли мы ее в лес тихой сапой, пускай, решили, будет
там такой вот маленький новый биотоп, а себе купили другую, японскую, модель
"самурай", размеры - супер. На ней и двум женам места хватило бы. В Гамбурге
она осталась, там же, где и моя семейная жизнь.
Кубин увел меня в кухню, где, кроме буфета, стола, холодильника и
газовой плиты, опять же ничего не было - никаких тебе декоративных медных
посудин на полках, никаких тряпичных прихваток ручной работы, якобы
произведений народного искусства индейцев племени хопи, и тому подобных
хорошеньких штучек. Но на стене висел подписанный автором рисунок Энди
Уорхола - банка пива "Кэмпбелл". Стол накрыт на двоих - тарелки, бокалы,
вилки и ложки, все в стиле двадцатых годов, все по эскизам прославленного
венского дизайнера. Кубин взял пачку макарон и, ловко развернув веером,
запустил их в кипящую воду.
- Я было подумал, не заказать ли несколько копий императорской койки.
Но решил - не стоит. На нашем рынке разве такой товар пойдет? Консерваторы
слишком провинциальны, а у наших левых, в отличие от их французских
собратьев, начисто отсутствует вкус и интерес к военной тематике.
С потолка свисала оригинальная лампа с колпаком из белого стекла, по
которому были раскиданы черные силуэты - ребятишки и эльфы с поднятыми
сачками гонятся за женской фигуркой с крылышками за спиной как у мотылька.
- А-а, лампу эту я в Вене купил на тамошней барахолке, - сказал Кубин,
заметив, что я разглядываю светильник. - Вся штука, как ты понимаешь, в
крыльях.
- Которая убегает, это что же, фея?