"Уве Тимм. Ночь чудес " - читать интересную книгу автора

нравилась. - Давайте-ка я вас подстригу, а? Уж больно некрасиво вихры
торчат. Которые стричь не умеют, пусть лучше не лезут не в свое дело. - Он
выудил из ящика кухонного стола ножницы и вдруг быстро и ловко защелкал ими
у меня перед носом.
Я вспомнил Розенова - у него была отличная стрижка.
- А Розенова кто стриг, вы?
- Так точно. А то кто же? Он тут столько лет жил. Ну что, стрижемся? -
И опять защелкал ножницами в воздухе.
- Знаете, нет, пожалуй, все же...
- Могу сделать вам филировку, вот тут, на темени и на затылке, на
темечке-то уже плешь намечается. А мы - филировочку, волос сразу пышнее
кажется, гуще. Десятка - плевые деньги, для вас-то. Таких цен нигде нет. А
для меня - приработок. Пенсия мизерная, пятьсот марок, разве на такие деньги
проживешь?
Я подумал: может, дать ему десятку, да и дело с концом? Нет, нельзя,
обидится, наверняка обидится, как-никак членов политбюро стриг. Но в таком
случае он, наверное, и правда очень хороший мастер.
- В Мюнхене, - сказал я, - я знаю одного зубного врача, прекрасного
специалиста. Он, пока не сбежал на Запад, лечил зубы членам политбюро,
ставил пломбы, мосты, даже протезы делал, полные. И чем больше ему досаждали
партийные чиновники, те, что рангом пониже, чем злее травили в школе его
дочерей за буржуазное происхождение, тем глубже этот доктор высверливал
дырки в зубах товарищам из ЦК. Понимаете, сверлил здоровые ткани до самого
нерва. Но однажды к нему приставили ассистента-соглядатая, который следил за
ним во время работы. В тот же день стоматолог побросал в чемодан свои
пожитки и дал деру. Берлинской стены в то время еще не было, ну он и уехал в
Мюнхен. А все же кое-что успел - так вылечил Ульбрихту шестерки, коренные
зубы, что пришлось их удалить.
- Мелкий саботаж, ничего особенного, такого навалом было, - сказал
Крамер. - Пакостишь тем, наверху, чем только можешь. Так было и так будет.
Слава те Господи. - Опять он с профессиональной ловкостью защелкал ножницами
перед моим носом. - Так что мы решили?
- Ладно. - Я согласился, хотя больше всего на свете мне хотелось
вскочить и броситься наутек. Но ведь архив-то нужен, подумал я, иначе уйма
времени уйдет на чтение всевозможных заумных трактатов, а прежде придется
заказывать книги в библиотеке да еще ждать неделями, если, не дай Бог,
понадобится выписывать книги из других библиотек.
Крамер накинул мне на плечи кухонное полотенце, от которого попахивало
помоями, и приступил к делу. Стриг он быстро и умело, время от времени снова
принимаясь щелкать ножницами в воздухе. Довольно часто он наклонялся, полы
халата распахивались, и под ними мелькала довольно дряблая мошонка.
- А маникюрчик не желаете?
- Нет-нет, не надо!
- Угу. - Молча и сосредоточенно он подстриг затылок, потом снова
заговорил: - А такой слышали? Сидят в кафе два немца, восточный и западный,
в газеты уткнувшись. Входит человек. Как он узнает, который немец западный?
- Не знаю.
- Восточный немец поднимет голову от газеты. Западный как читал так и
будет себе читать.
- Не понимаю, - удивился я. - В чем соль?