"Людвиг Тик. Гейнрих фон Офтердинген" - читать интересную книгу автора

сочетании. В живописи великолепнейшим учителем является сама природа. Она
создает бесчисленные, прекрасные и изумительные облики, дает краски, свет и
тени, так что достаточно умелая рука, верный глаз и умение приготовлять и
смешивать краски дают возможность в совершенстве воспроизводить природу.
Вполне понятна поэтому привлекательность этих искусств, любовь к
художественным произведениям. Пение соловья, свист ветра и прелесть красок,
игра света, прекрасные существа нравятся нам, приятно волнуя наши чувства. И
так как наши чувства таковы, потому что такими их создала природа, создавшая
и все другое, то и воспроизведение природы в искусстве тоже должно нам
нравиться.
Природа хочет сама ощутить свое великое мастерство и поэтому она
претворилась в людей и, таким образом, созерцает в них свое величие,
отделяет от предметов их приятность и обаяние и создает и то и другое
отдельно, для того, чтобы различнейшим образом всюду и всегда им
наслаждаться. Поэзия же, напротив того, не создает ничего внешне
осязательного. Кроме того, она не производит ничего руками или внешними
орудиями. Зрение и слух не воспринимают поэзию, ибо слышать слова не значит
еще испытывать чары этого таинственного искусства. Оно все сосредоточено
внутри. Подобно тому, как в других искусствах художники доставляют приятные
ощущения внешним чувствам, поэт наполняет новыми, дивными и приятными
мыслями святыню души. Он умеет пробуждать в нас по желанию тайные силы и
открывает нам через посредство слов неведомый обаятельный мир. Точно из
глубоких пещер поднимаются минувшие и грядущие времена, предстают перед нами
бесчисленные люди, дивные местности и самые странные события, отрывая нас от
знакомой действительности. Мы слышим неведомые слова и все же знаем, что они
должны означать. Изречения поэта имеют волшебную силу, и самые простые слова
выливаются в прекрасные звуки и опьяняют очарованного слушателя.
- Вы превращаете мое любопытство в пламенное нетерпение, - сказал
Гейнрих. - Расскажите мне, прошу вас, о всех певцах, которых вы слышали. Мне
хотелось бы без конца слушать про этих особенных людей. Мне вдруг
показалось, что я уже когда-то, в самой ранней юности, слышал про них, но я
не могу ничего вспомнить. То, что вы говорите, мне чрезвычайно ясно и
знакомо, и вы доставляете мне необычайное удовольствие вашими прекрасными
описаниями.
- Нам самим приятно вспомнить, - продолжали купцы, - о многих часах,
проведенных в Италии, во Франции и в Швабии в обществе певцов, и мы рады,
что вы с таким интересом внимаете нам.
Когда путешествуешь в горах, беседа становится вдвойне приятной, и
время летит незаметно. Может быть, вас займут несколько интересных рассказов
про певцов, которые мы слышали во время путешествий. О том, что нам пели
певцы, мы можем мало сказать, потому что радость и возбуждение минуты мешают
все запомнить, а, кроме того, постоянные торговые дела тоже стерли многое,
что осталось в памяти.
В старые времена вся природа была, вероятно, более живой и
восприимчивой, чем в наше время. Многое, что теперь, кажется, едва замечают
даже звери и что чувствуют и с наслаждением воспринимают только люди, в то
время ощущалось даже бездушными предметами; поэтому люди, обладавшие высоким
художественным даром, создавали тогда много такого, что нам теперь кажется
невероятным и сказочным. Так, в древние времена, в пределах теперешнего
греческого государства, как нам рассказывали путешественники, слышавшие еще