"Джун Томсон. Мнимое сумасшествие ("Секретные дела Холмса" #02) " - читать интересную книгу автора

в своем кабинете, где писал историю своего полка. Когда почтальон доставил
вторую почту, я сама отнесла ее Гарольду, поскольку он не любит, когда его
беспокоит горничная. Муж был в превосходном настроении. Вся корреспонденция
состояла из двух писем, в одном конверте, как я думаю, был счет от
зеленщика, второй конверт был надписан неизвестным мне почерком.
Поскольку мы редко получали письма, так как ни у Гарольда, ни у меня не
осталось в Англии ни близких родственников, ни друзей, я обратила особое
внимание на второй конверт: на нем стоял почтовый штемпель Гилфорда. Я
немного удивилась, так как мы не знали никого, кто жил бы в Сюррее.
Примерно через полчаса, в одиннадцать часов, я пошла в кабинет, чтобы
принести мужу чашечку кофе. И на этот раз застала его совершенно в другом
состоянии. Он расхаживал по кабинету в сильнейшем возбуждении, руки его
тряслись, а речь была бессвязной. Сначала я подумала, что с ним снова
приключился приступ лихорадки, и уже хотела было послать горничную за
врачом, как Гарольд вмешался и упросил меня не делать этого.
Вот тогда-то муж и сообщил мне, что с детства страдает приступами
безумия, к счастью, они бывают редко, ранние симптомы которых он ощущал в
последние несколько дней. Именно поэтому он написал письмо в одну частную
лечебницу, которую рекомендовал один знакомый врач, с просьбой принять его
как можно скорей. Мне он ничего об этом не говорил потому, что не хотел
беспокоить раньше времени. Гарольд объяснил, что надеется справиться с
симптомами если же это не удастся, то за ним в полдень прибудет экипаж, и
его отвезут в лечебницу. Лечение должно занять не более двух недель. Самое
главное при этой болезни - абсолютный покой и тишина, поэтому я не должна
навещать его или писать ему письма, и, стало быть, я не буду знать название
лечебницы и имя доктора, который рекомендовал ее. Вот я и подумала, не вы ли
это были, доктор Ватсон.
- Нет, конечно! Как я вам уже говорил, я даже не знал, что ваш муж
вернулся в Англию. Какое необычайное стечение обстоятельств, миссис
Уорбертон! Наблюдались ли у вашего мужа какие-нибудь симптомы
помешательства, о которых он упомянул в разговоре с вами?
- Нет, никаких и никогда. Вплоть до этого дня его поведение было
совершенно нормальным.
- Не вызвали ли у вас подозрения его внезапный приступ и решение пройти
курс лечения в частной клинике?
- Сначала не вызвали, доктор Ватсон. Я была слишком потрясена, чтобы
рассуждать логично. Кроме того, сразу занялась сбором его саквояжа. Гарольд
также находился не в том состоянии, чтобы я могла продолжать расспросы: он
был все еще сильно возбужден. Вскоре прибыл крытый экипаж, и человек,
которого я приняла за служителя, помог мужу сесть в него.
И лишь когда экипаж скрылся из виду, у меня появилась возможность
собраться с мыслями, и меня начали терзать дурные предчувствия. Поскольку
приступ приключился с Гарольдом вскоре после второй почты, я вернулась в
кабинет, чтобы взглянуть на то злополучное письмо из Гилфорда. Меня не
покидала мысль, что именно оно стало причиной внезапного приступа у
Гарольда. Счет от зеленщика по-прежнему лежал на столе, но второго письма
нигде не было видно, пока наконец я не заметила в камине остатки какой-то
обугленной бумаги. Так как на дворе стоит лето, огонь в камине в то утро не
разводили. От письма остался только пепел, но все же мне удалось подобрать
крохотный клочок, которого не коснулось пламя. Я привезла его с собой.